— Да я просто говорю… — С этими словами Линч умолк и сконцентрировался на ковырянии маленькой бородавки на тыльной стороне левой ладони.
— Линч, вам лучше помолчать, — посоветовала Коулмен.
Он кивнул.
Тогда я не сознавала, но позже припомнила: был момент, когда что-то показалось мне неправильным. Затем тот момент миновал.
Коулмен отвела меня на несколько шагов в сторону, будто бы переговорить с глазу на глаз. Хотя я понимала: из желания держать подальше от Линча.
— Он частенько приводит цитаты из фильмов и книг, — пояснила она. — В найденных в его грузовике книгах много подчеркнутых строчек, он их цитировал при допросах.
Я вновь вгляделась в лицо жертвы.
— Для освидетельствования достаточно, — сказала я. — Полагаю, у медэкспертов уже есть запись зубной формулы?
— Вы правильно полагаете. Желаете присутствовать при вскрытии? — уточнила она.
— Хотелось бы. Когда будут предварительные данные — завтра днем?
Коулмен кивнула и ровным, профессиональным голосом ответила:
— Я позабочусь, чтобы этим занялись нынче же ночью. Если не позвоню, то часа в три.
— Хорошо, я приеду. Понимаю, это не по правилам, но, по-моему, лучше мне сообщить ближайшим родственникам.
Коулмен снова кивнула. Родственники. Бюро было в курсе моих отношений с некоторыми из них. Большинство агентов избегали родственников, предоставляя это право профессиональным адвокатам жертвы. Когда дело еще не было закрыто, адвокатом жертвы оказывалась я.
Бенни и Рэй надели пластиковые пакеты на руки обеих жертв. Линч спросил, зачем они это делали. Эксперты промолчали.
— На случай если под ногтями сохранились частички ткани или кровь, — пояснил ему Хьюз.
— Ай! — вырвалось у Линча, но это не было воспоминанием о Джессике, царапавшей его.
Он вытянул руку с бородавкой — шла кровь. Аккуратно, стараясь избегать контакта, Хьюз дал ему «Клинекс», будто держал салфетку наготове.
Эксперты вначале подняли жертву с переднего сиденья, в процессе непреднамеренно отделив голову и оставив лоскут кожи, словно приросший к обивке. К телу прилипло немного мусора.
— Оно столько времени здесь… — отводя глаза, вздохнула Коулмен. — Как сообщил мне Флойд, тринадцать лет. Ей было двадцать три, а ему — двадцать пять, когда он убил ее.
— Это из его дневника?
— Нет, из его рассказа мне. Он стал записывать только после следующей жертвы — той, что мы поначалу считали первой в деле «Шоссе-66».
Я опустила взгляд на тело, которое убирали в черный мешок.
— Имя жертвы он хотя бы знает?
