— Двадцать лет тому назад, г-н Сэверак, — начал монах, — мой друг Оксус, посвятивший себя изучению чрезвычайно специального зоологического вопроса, убедил меня, что он в состоянии, при помощи вивисекции и перенесения органов, совершенно изменить или преобразовать физиологическую внешность любого существа, человека или животного. И двадцать же лет тому назад я создал в моих мыслях план такого общества, которое гораздо лучше и могущественнее ордена иезуитов сможет овладеть миром и руководить им… Оксус был беден и не мог продолжать своих исследований. Я хотя и был богат, но моего состояния было недостаточно на то, чтобы создать, оживить и усилить задуманное мною общество. Я обдумывал два месяца и затем сказал Оксусу:
— Мог бы ты создать такого человека, который жил бы в море, как рыба, вполне сохраняя в то же время мысль и разум человека?
— Да, — отвечал он.
Тогда я отдал ему свое состояние. И в обмен он должен был дать мне своего человека-рыбу.
Затем я изложил своему другу мои претензии и расчеты на всемогущество. Он понял их, стал разделять со мной… У меня была сестра, красивая как Мадонна, и еще богаче, чем я. Оксус взял ее себе в жены. И между нами было решено, первый же ребенок, который родится от этого сочетания, будет человеком-рыбой, хотя бы пришлось убить его, подвергая вивисекции и прививке необходимых органов.
Монах остановился. Он опустил свою голову на руки, и вздох вырвался из его груди при одном воспоминании о полных ужаса делах, упомянутых его словами. И Оксус, закрыв глаза и откинувшись на диван, видимо, хотел сосредоточиться в себе самом. Что касается Сэверака, то он совершенно не ожидал такого начала, и изумление сковывало все его существо.
Что он может еще услышать после этих первых столь необычайных открытий. И что же это были за люди — эти два человека, из коих один в нескольких словах обрисовал план поистине сатанинского размера, но основанный на всемогущем подлинном знании другого?..
Но, подняв голову и остановив пронизывающий взгляд своих темных зрачков на нерешительных глазах Сэверака, монах заговорил дальше:
— В ожидании рождения ребенка Оксус продолжал свои опыты. Он убил восемь шимпанзе, и лишь девятый стал жить в воде. Это была обезьяна-рыба, прототип человека-рыбы, которого должно было создать впоследствии. Ребенок, наконец, родился; но то была девочка. Мать ее умерла немного спустя после родов. И так как нам нужен был младенец мужского пола, то этот ребенок был спасен от опытов и жил, окруженный всею любовью, на какую мы только были способны, я и Оксус… Вы ее знаете, Сэверак. Так как ее спасли от воды, то мы и назвали ее Моизэтой.
