— А теперь, как ты думаешь, Фульбер, не пора посвятить Сэверака в то огромное дело, которое мы совершили и в еще более огромное, которое нам остается закончить?
Монах Фульбер несколько минут думал. Очевидно, он взвешивал выгоды и неудобства предложения.
— Сэверак начинает проявлять нетерпение, — опять заговорил Оксус, — что ничего не знает. Вот уже восемь месяцев, как мы его окружили тайнами. И его преданность делу, которому он служит, но которого не знает, может поколебаться, тем более, что эта преданность у него — дело воли, а не сердца. Наконец, он умен, осторожен и проницателен. Наблюдая и делая выводы, он фатально придет сам к разгадке части нашей тайны и тогда…
— Ты прав, — прервал его Фульбер. — Позовем его. И пусть он сперва осмотрит «Торпедо», а потом я ему расскажу вкратце наше дело в его прошлом, настоящем и будущем.
— А не думаешь ты, что не лучше ли оставить его при его иллюзиях на нашу социальную миссию? — возразил Оксус с иронической улыбкой.
— Нет! Он будет потом вправе обвинить нас и изменить нам. Я открою ему все, и если он поклянется нам в преданности и верности, то будет нам братом, а если нет…
— То умрет! — спокойно докончил Оксус.
— То умрет! — повторил монах, словно ударяя топором по плахе, и глаза его блеснули огнем.
— Впрочем, — добавил Оксус, — Сэверак нам больше не необходим, так как механическая часть его «Торпедо» мне так же знакома, как и ему, и кроме того, я усвоил все электротехнические приемы.
— Тем более основания с ними не церемониться! — заключил Фульбер.
Оксус вернулся к сигнальному столу и надавил кнопку № 3 на доске «Персонала».
Две минуты спустя, новый человек вошел в лабораторию. Он был маленького роста, сухощавый, первый, с белокурой бородой и волосами, с узким, вечно заботливо наморщенным лбом и с зеленоватыми, не внушающими доверия глазами. Как и Оксус, он одет был в белую длинную блузу.
— Господин Сэверак, — проговорил монах: — «Торпедо» прибыл. Его надо сейчас же осмотреть. На этот раз его путешествие было длинно и без остановок.
— Вы думаете, что он пострадал? — проговорил Сэверак глухим от природы голосом.
— Видимых повреждений — едва ли! Но легкие — может быть.
— Не может быть легких повреждений в таком тонком аппарате! — отрезал Сэверак таким непререкаемым тоном, каким говорят лишь изобретатели о своих изобретениях. — Посмотрим же «Торпедо»!
Оксус остался перед квадратным столом. Он надавил кнопку № 1 на доске «Бассейн». Послышался гул, словно от большого количества воды, которую с огромной силой гонят по трубам. Когда этот шум прекратился, Оксус нажал кнопку № 2. Тогда в глубине лаборатории, между двумя электрическими машинами отворилась дверь, пред которой уже стояли Фульбер и Сэверак. К ним присоединился и Оксус, и все трое вступили в грот, освещенный до самых дальних закоулков двумя электрическими полушариями, укрепленными к сводам. Свод этот, видимо, был сделан руками человека. Стены грота, роста человека, были цементированы и еще слезились от воды, которая лишь две минуты перед тем наполняла этот бассейн и была выкачена наружу четырьмя насосами, приемные отверстия которых виднелись внизу.
