Не исключено, что, расставаясь с жизнью, он успел подумать о том, насколько спокойнее и благороднее специальность торгового инспектора на железной дороге по сравнению с такими грязными делишками.
Так в то утро бесславно закончилась, едва начавшись, триумфальная карьера шпиона мирового класса.
Для Макса все сложилось как нельзя удачнее: Аристидис сам вышел из машины, ему не пришлось прибегать к угрозам. Он не выносил, когда его со слезами молят о пощаде.
А потом его угораздило наскочить на этот проклятый платан. Нашел, где вырасти, — на самом опасном повороте! Черт побери! Хоть бы позаботился кто его срубить! У соотечественников Макса на контрольных пунктах никаких транспортных средств, кроме мотоциклов, не было, и ему пришлось продолжить путь на стареньком рейсовом автобусе. «Хорошо бы попалась мало-мальски приличная попутная машина!» — думал он.
Так он и попал в машину к Фотису.
— Куда едем? — спросил Фотис, когда они спускались с холма.
— Я опоздал на поезд и теперь пытаюсь догнать его на какой-нибудь станции, — объяснил Макс. — Например, в Ларисе или Платамоне… если вас не затруднит…
— Какое затруднение! — засмеялся Фотис. — Я же вас не на спине тащу.
— Торгуете? — спросил Макс просто так, для поддержания разговора.
— Вроде того. — Фотис заговорщицки подмигнул. — Раздобыл разрешение на муку. Вы иностранец?
Макс утвердительно кивнул, и Фотис перешел на немецкий:
— Я сразу догадался, что вы немец.
— Как! — Макс был искренне удивлен. — А я горжусь тем, что правильно говорю по-гречески.
— Именно поэтому я и догадался, очень уж правильно вы говорите. Грамматика, синтаксис — все на месте. Как будто отвечаете в классе у доски.
Это замечание расстроило Макса.
— А вы тоже хорошо говорите по-немецки. Где учились?
— В Гамбурге. На архитектурном.
— А теперь — черный рынок?
— Теперь никто не занимается тем, чему учился.
— Архитекторы всегда нужны.
— На муке выручаешь больше, — возразил Фотис и в первый раз обернулся к собеседнику.
Тот глядел на него пристально, изучающе.
— А вы кем были в мирное время?
— Я тоже архитектор, — ответил Макс, переводя взгляд на дорогу.
Вскоре они были уже в Ларисе и узнали, что поезд ушел четверть часа назад. Фотис съехал с шоссе и помчался по широкому проселку, чтобы сократить путь. Поезда не было видно, но Фотис теперь знал, что он где-то близко. До следующей стоянки в Платамоне было около тридцати километров.
По расчетам Фотиса, его малютка — если ничего не случится — добежит до Платамона одновременно с поездом.
