Друзья вышли на улицу и, свернув за угол, припустились бегом.
Убедившись, что «хвоста» за ними нет и немного успокоившись, Фотис сжал локоть Антониса.
— Спасибо тебе…
— Ну что ты… — Антонис смутился и, чтобы сменить тему разговора, спросил:
— Хорошо ли мы поступили с…
— С фотографией? Не знаю, что можно было еще придумать… Играть роль надо до конца. Если б мы помешали ему взять фотографию Марианны — погубили бы все.
— А разве это не опасно для Марианны?
— Она уже в опасности… А так мы оставляем ей лазейку.
— Ты уверен?
— Только в одном: если бы мы убрали немца, было бы намного хуже. Если бы он не вернулся с задания, это явилось бы доказательством того, что они на верном пути.
Фотис взглянул на часы — они стояли. Видно, ударил их, когда падал.
— Сейчас полтретьего, — сказал Антонис.
Фотис потряс рукой в надежде, что часы пойдут.
Однако искусство аналитика проявляется как раз в том, что правилами игры не предусмотрено. Каких он только не делает про себя выводов и наблюдений! Его партнер, быть может, тоже; но перевес в этой обоюдной разведке зависит не столько от н а д е ж н о с т и выводов, сколько от к а ч е с т в а наблюдения.
Эдгар Аллан По
1
Получив депешу от Макса, импресарио, как его называли в труппе, сразу кинулся к поезду.
Содержание депеши его встревожило. Шеф приказывал следить за спутницей Крайсмана, за каждым ее движением, за всеми, с кем она общается. Ему была передана также фраза, похожая на пароль, с пояснением, что отзыв, к сожалению, неизвестен. Ему предписывалось также узнать, кому и зачем звонила спутница полковника с вокзала перед отходом поезда.
Герман в таких делах специалистом не был. Его задачей было перевозить какие-то вещи в сундуках труппы; что именно, он не знал, хотя нетрудно было догадаться: друзья из спецслужбы себе кое-чего поднахапали.
Он никогда не спрашивал, что в ящиках, и не пытался их открывать. Такими вещами не шутят. За любознательность можно было здорово поплатиться: смертью на месте, например, или отправкой на Восточный фронт, а Герман совсем не так уж плохо устроился в этом актерском ансамбле.
Войдя в офицерский вагон, он заглянул сквозь дверное стекло в купе Отто. Старик дремал в одиночестве. «Где же Марианна и остальные?» — думал он, идя по вагону и заглядывая в другие купе.
Ни Марианну, ни ее спутников-офицеров он в вагоне не обнаружил. В соседнем с Отто купе двое немцев и двое греков играли в покер. В следующем ехали двое мужчин и две женщины — наверняка тоже из спецслужб, иначе не попали бы в этот вагон.
