– Ладно, Владимир, остановимся на Безлюдовке. Только уговоримся сразу: никаких глупостей. Первая встреча ознакомительная. Купальник я, конечно, возьму, но когда надевать буду, вы отвернетесь.
Последняя фраза была сказана голосом оператора службы спасения одиноких извращенцев – секса по телефону, и Быков возбудился.
Они договорились на субботу, так как в этот день Ленин муж заступал на сутки на дежурство.
Профессор Яковцов был в прекрасном расположении духа. Он сидел на веранде любимого ресторана «Бухара» в удобном плетеном кресле и беседовал со своим старым приятелем «за жизнь». Приятеля звали Виктор Могильный. Невзирая на мрачную фамилию, он был человеком позитивным и веселым. Чем конкретно занимался Могила, как любовно называли его друзья, никто не знал. Знали только, что человек он был небедный, занимал активную жизненную позицию и имел многочисленные связи практически во всех областях коммерческой деятельности. Они давно не виделись, и оба были рады встрече. Невольно нахлынули воспоминания, а вспомнить друзьям было что.
– А помнишь, Витя, конец 70-х? Я все хочу тебя спросить. Ты в те времена был очень богатым среди нас. А что ты тогда делал?
– За давностью лет, Женя, я могу тебе рассказать, хотя хвастаться, в общем, такими делами не принято.
– Ну, колись, не хами.
– Ладно, расскажу. Я тогда провожал отъезжающих евреев.
– Что значит «провожал»? Я тоже многих тогда проводил из своих знакомых. Но богаче от этого не стал.
– Видишь ли, Женя, я провожал не знакомых, а отъезжающих. Почувствовал разницу?
– Нет, если честно, объясни.
– Объясняю. Вспомни, тогда выехать хотели все. А выезжали немногие. Плюс ходили вполне обоснованные слухи, что в 80-м, на Олимпиаду, выезд закроют. И если семья получала разрешение, то, тщательно подготовившись, закупив все необходимое, приобретала билеты и накануне отъезда устраивала прощальный вечер или прощальную ночь. Мы тогда активно занимались боксом, были в отличной форме и, узнав о том, что Рабиновичи, например, завтра утром уезжают, вечером врывались к ним на квартиру и избавляли счастливую семью от некоторых дорогих вещей и ценностей. Попросту говоря, грабили несчастных. Расчет был на то, что заявлений не последует. И расчет этот оправдывался. Несчастные люди плевали на все, лишь бы только уехать. К тому же они думали, что это комитетская провокация.
– Надеюсь, эти, с позволения сказать, операции были безболезненными?
– Не переживай, Евгений. Они были безболезненными и бескровными. Люди даже разговаривали шепотом. А наш визит воспринимали, как правило, философски, как еще одно испытание судьбы, ниспосланное Небесами или их Богом избранному народу.
