Особенно страшно, когда медленно и спокойно, не торопясь, эти вооруженные нелюди ходят между телами и в упор добивают раненых. Были свидетели, которые заметили проезжавшую в это время машину ГАИ и резко прибавившую скорость, чтобы случайно не попасть под неразборчивую пулю. Но их показания куда-то исчезли, да и сами они пропали…
Денег, взятых Быковым и его бандой, налетчикам хватало на год. Как только они заканчивались, тут же планировалось и тщательно разрабатывалось новое нападение.
Схема одна, почерк один, оружие одно, вот только раскрыть эту серию никак не удавалось. Дело было на самых высоких контролях, и пару раз высокопоставленные брехуны уверенно рапортовали о задержании бандитов, однако потом уверенность сменилась растерянностью, а растерянность – жалостью к тем беспомощным ничтожествам, которые никаких чувств, кроме уважения, казалось бы, и вызывать-то не должны!
А все было весьма просто. Только нужно пошевелить жирными, прокопченными и прошашлыченными извилинами тому, кому это положено. Делает это тот, кто все точно знает, причем не какой-то залетный, а в доску и гвозди свой. Иначе кто бы подпустил его к себе так близко? Кто?!
«…Вот где она сейчас?! Где можно шляться с выключенным телефоном в 22 часа 30 минут?» – думал Антон, большим арестантским шагом в сотый раз меряя периметр квартиры. Нормальный человек мог бы позвонить ее приятельнице, близкой подруге или родне. У этой же половой попрошайки нет ни родных, ни близких, ни подруг. Звонить Кротову или Костромину – себя позорить.
Остается только сидеть и терпеливо ждать, пока это стихийное бедствие пройдет и наконец для него настанет рай, пусть и совсем ненадолго. Антон был не рад ни полному холодильнику, ни вкусному ужину, ни записке интимного содержания, адресованной одному несчастному лоху!
С этим надо кончать. Делить им нечего, у нее своя квартира, у него своя. У нее своя машина, у него своя. Детей, слава Богу, нет! Так что же тянуть? Ждать, когда страсть, притворившаяся любовью, перейдет в дурную привычку? А почему в дурную? Возможно, в умную. Привычка целовать любимую с утра – умная? Привычка отдавать долги – умная? Привычка помогать друзьям – умная?
Да, да, да!
А вот любить кого-то больше, чем себя, – привычка дурная!
И от этой привычки надо избавляться.
Антон прошел еще несколько километров по комнате и еще раз набрал Ленин номер. Но связи с телефоном абонента опять не было. «А чтоб ты скисла и завонялась!» – вырвался у Антона крик.
