— И надолго это? — осведомился торговец Феликс скептически. — Не будь пурги — давно уж взяли бы ноги в руки, это понятно, но мести может еще неделю. Долго нам сидеть в осаде?
— Четыре ночи, — отозвался Ван Ален со вздохом. — Вервольфы оборачиваются зверьми не в само полнолуние, как все полагают, а когда луна набирает последнюю силу и только начинает ее терять, то есть — за пару ночей до полной луны и еще пару ночей после. Одна ночь прошла, впереди еще одна и вторая, самая опасная — завтрашней ночью вместе с луной войдет в силу и он. После чего еще две ночи — и мы будем иметь дело лишь с человеком… если, конечно, он сам к тому времени, не сумев нас одолеть, не возьмет ноги в руки.
— А почему он не вошел сюда как человек? — тихо, несмело спросила Мария Дишер, и ее приятель воззрился на нее с удивлением. — Я хочу сказать, — пояснила девушка под устремленными на нее взглядами, — что он мог бы просто дождаться дня и войти сюда. Ну, как постоялец. Если он хочет убить всех нас, он мог бы поселиться здесь, а ночью стать волком и… Почему он так не сделал?
— Хороший вопрос, — заметил Бруно в наступившей вдруг тишине. — Логичный такой. Я б лично так и поступил; для чего рваться в открытую дверь?
— Не додумался, — нерешительно предположил крестьянин. — Тупая зверюга.
— Человек, — наставительно возразил Ван Ален. — Об этом не забывай. И, откровенно говоря, мне самому этот вопрос кажется весьма интересным.
— С другой стороны, — подал голос фон Зайденберг, — и нам вопрос этот пришел в голову не тотчас, может статься, и в самом деле он просто не догадался до такого простого способа. А теперь кусает себе локти.
— Нам многое в голову пришло не сразу, господин рыцарь, но мы-то варимся в этом дерьме меньше суток, а он наверняка свои действия планировал. Стало быть, и времени поразмыслить у него было больше.
— Майстер инквизитор сказал, что мы о нем ничего не знаем, — заметил Феликс. — Может, он и в человечьем-то виде дурень попросту? А то мы таких не видали. Головой стену проломит при открытой двери.
— Ну, это навряд ли, — возразил охотник с сожалением. — Тупица сразу бы и начал с нас, не заботясь о лошадях, именно не догадавшись бы отрезать нам пути к отступлению — попер бы напролом. Нет, этот, может, и не профессор, но не дурак уж точно.
— Как вы выслеживаете ликантропов? — осведомился Курт задумчиво, и Ван Ален, непонимающе нахмурясь, молча сместил вопрошающий взгляд к нему. — Я разумею, — пояснил он, не дождавшись ответа, — схему ваших действий с самого начала. Ведь не по нюху вы их определяете и не следите за каждым жителем Германии, а не обернется ли кто ненароком. Как вы их вычисляете?
