Это и есть классическая Аурит. Берет то, что интересно ей лично, и с присущим ей мастерством и изобретательностью превращает в Нечто Важное. Аурит и в голову не приходит, что в жизни есть вещи и темы, более заслуживающие внимания и заботы, чем поиски счастья женщиной верхнего среднего класса, счастья, неизменно понимаемого ею в буржуазном смысле слова – в виде уютно соединившейся пары. Аурит думает, что стоит только сформулировать и донести до всех, как это важно для женщин, и мир сразу преобразится и станет иным. Она совершенно не понимает, насколько узок ее взгляд на жизнь, насколько невосприимчива она ко всему, происходящему вне сферы ее собственных забот и увлечений.
– Ну, не знаю, – протянул Нейт умиротворяющим тоном, хотя и намеревался выразить несогласие. – Легко преувеличить значение того, что зацепило тебя лично. Матери, дети которых не очень хорошо проходят тесты, обычно уверены, что хуже этих самых стандартизированных тестов нет в мире ничего. Я не думаю, что свидание есть тот самый бич современной жизни, каким ты стараешься его представить. Я вообще не думаю, что оно так уж важно. Это всего лишь один из аспектов жизни и определенно не самый значимый.
– Нет, конечно. Ты ведь и не хочешь так думать, верно? – задумчиво заметила Аурит отстраненным тоном натуралиста, классифицирующего какой-то только что открытый вид. – Может быть, когда тебе снова станет одиноко, ты взглянешь на это с другой точки зрения. Но пока волноваться нет причин, пока можно преспокойно сосредоточиться на своей книге и такой важной, такой высокоинтеллектуальной рецензии и чем-то там еще. И продолжать убеждать себя, что ты слишком велик, чтобы думать о таких пустяках.
Интересное замечание.
– То есть ты хочешь сказать, что я непробиваем.
Ответить Аурит не успела – к ним подошла официантка:
– Закончили?
– Э… нет, – буркнула Аурит, поднося ко рту вилку с кусочком пиццы.
Официантка удалилась, состроив недовольную гримасу. Аурит вспыхнула от возмущения. Плохое обслуживание всегда задевало ее, служа таким же источником раздражения, каким была наука для средневековой церкви.
– Вот вернется, а я скажу, что на пицце слишком много аругулы.
– Привет, ребята.
Они оба повернулись. Возле их кабинки стояла Грир Коэн. Та самая Грир Коэн, чей аванс вызвал столь недобрые чувства на обеде у Элайзы. Грир весело улыбалась, словно встреча с ними была лучшим, что случилось с ней за последние недели.
Вообще-то, ничего особенного в этом не было. В Бруклине люди появляются в самых разных местах. Хотя в последнее время разделенные по демографическим признакам части резко расширились за счет сети баров и ресторанов, в глазах Нейта его район никогда не был таким тесным из-за обилия в нем знакомых.
