Когда Джулиет обрушила на него новость, Нейт осознал, сколь многое изменилось с тех пор, как он прояснил для себя этот вопрос. Джулиет, уже состоявшийся тридцатичетырехлетний профессионал, рассматривала свою ситуацию совсем не так, как тинэйджер, у которого впереди ничего, кроме нереализованных возможностей. Может быть, она уже не столь оптимистично оценивала припасенные для нее судьбой перспективы (стать первой женщиной-президентом представлялось маловероятным). Может быть, прониклась пессимизмом в отношении мужчин и поиска партнеров. Может быть, посчитала, что это – ее последний шанс стать матерью…
Будущее Нейта зависело от решения Джулиет, он не мог не только принять решение сам, но даже и повлиять на нее сколь-либо ощутимо. Разговаривая с Джулией, сидя на бело-голубой софе в ее гостиной с чашечкой чая – чая! – обсуждая «ситуацию», он чувствовал, что может быть заклеймен чудовищем, если даже просто намекнет, что предпочел бы избавиться от ребенка, или плода, или как это там это называется, с помощью аборта. (Нейт считал неотъемлемым правом женщины как принимать решение, так и выбирать соответствующую фразеологию.) Он сидел на софе и произносил правильные слова: что это ее выбор, что независимо от ее решения он будет помогать и поддерживать и т. д. и т. п. Но кто посмеет обвинить его за то облегчение, которое он испытал, когда Джулиет объявила – своим не терпящим возражений тоном газетного репортера, – что очевидным и естественным выходом был бы аборт? И даже тогда он не позволил себе выказать какие-либо эмоции. Он сказал, что ей следует серьезно подумать. Ну, кто бы смог винить его в чем-то?
Разве что она. Могла и, ясное дело, обвинила.
Нейт задержался на углу, пропуская лениво катящую мимо ливрейную карету. Возница посмотрел на него оценивающе, как на потенциального клиента. Нейт махнул рукой – проезжай – и перешел на другую сторону.
Теперь в нем росла уверенность, что по большому счету Джулиет не понравилась его реакция, сдержанная и достойная, но ясно дававшая понять, что он не желает быть ее бойфрендом, а уж тем более – отцом ее ребенка. Это ведь такой личный, такой деликатный вопрос. Ты решаешь, хочешь ли сказать «да» потенциальной личности, буквально соединяющей два «я», или же уничтожить все следы ее существования. Разумеется, приходится подумать, что было бы, будь обстоятельства иными, – особенно, как ему представлялось, если ты женщина и в какой-то момент жизни захотела ребенка. Сидя в гостиной Джулиет, Нейт с удивлением понял, как ему плохо, как он огорчен и расстроен из-за того, что слабость, бесконтрольное вожделение (как ему тогда казалось) привели его в это неуютное место.
