— Да тут не заковыка, Роман Андреевич, тут ситуация весьма неприятная. Что-то надо предпринимать, или вся советская делегация станет посмешищем в глазах союзников.
— О как! — Руденко почесал пальцем большие ранние залысины.
— Как известно, полковник Косачев, давно уже вовлек в сожительство нашу молодую переводчицу Лидию Корзун. Об этом шепчется вся наша делегация. Что-то разнюхали иностранцы, скоро об этом начнут писать — вот чем занимаются русские на процессе века…
— А может, она сама в него влюбилась? — пожал плечами Руденко, который терпеть не мог заниматься такими делами. — Мы же не знаем.
— Во-первых, там не любовь, а принуждение к сожительству, — жестко сформулировал Филин. — А во-вторых, дело зашло слишком далеко.
— В смысле?
— Лидия Корзун забеременела.
— От он пакостник! — взорвался Руденко. — Так отправить ее немедленно в Москву! Этого нам еще тут не хватало!
— Поздно.
— Что значит поздно? Путь летит домой и там рожает!
— Дело в том, что Косачев принудил ее сделать аборт, что, как вы знаете, запрещено советскими законами.
— Да знаю я закон! Он что — с ума сошел?
— Не думаю. Просто решил, что ему теперь все дозволено и все сойдет с рук.
— Ну, это он зря так думает. Смерш, конечно, это Смерш, но всему есть границы! А этот аборт, он сам что ли его делал? Я думаю, ни один наш врач на это бы не пошел.
— Он к нашим врачам и не обращался. Его сотрудники нашли немца-врача и отвезли к нему Лидию Корзун. Операция прошла неудачно. Судя по всему, в организм Корзун занесена инфекция. Она сейчас очень плоха. С каждым днем состояние все хуже. Но Косачев не пускает к ней врачей, боясь огласки. Выставил у дверей комнаты охрану. Если Корзун умрет, можете представить, что нас ждет…
— Этого нам только не хватало! — вскочил Руденко. — Нет, он видно совсем с глузду съехал!
— Ситуация скверная, — подвел итог Филин. — По законодательству СССР, запрещающему аборты, Корзун надо отдавать под суд. Мы, правда, не в Союзе, но…
— Ты советуй, Сергей Иванович, что делать! Советуй! — тяжело вздохнул Руденко. — А законы это уже по моей части.
— Я думаю, их надо обоих из Нюрнберга убирать. Корзун доставить в больницу в советской зоне, лечить, а вот с Косачевым сложнее… Смерш нам с вами не подчиняется. Но и держать его тут дальше нельзя. Он ведет себя совершенно неподобающе. Это бросает тень на всю советскую делегацию. Представляете, как это подадут западные газеты?
— Представляю. Очень даже хорошо. Но сами мы с тобой отправить его в Москву не можем! А отозвать его может только сам Смерш, вернее, Абакумов.
