- Надо глянуть.
Не представляю, что там можно было увидеть. Темень стояла такая, что о своих пальцах на вытянутой руке, я скорее догадывался, чем видел их. Но просто лежать и гадать, что ж это такое шумит там, было невыносимо. Потому я выполз из-под навеса, стараясь ничего не задеть. Задел таки. Звук был негромкий, но мне показалось, что пехотная дивизия бросилась в атаку, топоча ногами и разрывая глотки в крике. Я ощутил, как тело покрывается коркой льда и замер, забыв о необходимости дышать. А вот снаружи ничего не произошло. Вернее, там постоянно происходило что-то, но шорох и шуршание не прекратились и даже не прервались. Очень хорошо. Значит там не "кто-то", а "что-то". Мне значительно полегчало и поэтому, перегнувшись через борт, я уже не испытывал такой звенящей тревоги. Здесь звук был громче. И было светлее. Не светло, а просто светлее. Я напряженно вглядывался в место, откуда исходил звук. Виктор подошел и стал рядом. Наконец мне почудилось какое-то шевеление. В первую секунду я подумал, что это просто глаза устали и на самом деле шевеление происходит только в моей голове, но Карелла внезапно вздрогнул. Он тоже увидел. Спрашивать "что это?" было бессмысленно. Виктор знал не больше моего.
- Зажгите фонарь и принесите сюда.
С Лимбы Карелла прихватил несколько масляных фонарей. Я считал, что они не нужны, но, видимо, ошибался. Силуэт Виктора растворился и под покрывалом зажегся свет. Лампа была маленькая, хреновенькая и тусклая, но тут она сияла, как карманное солнце. Я перегнулся через борт, пытаясь разглядеть, что творится внизу. Но туда свет не достигал. Я видел только общее колыхание. Создавалось впечатление, что или мы движемся или колышется вся земля, а наш корабль застыл, будто пришпиленный к пространству.
Появился Карелла с фонарем. Я забрал у него светильник и снова перегнулся через борт. Что сказать? Я видел много отвратительного. Война на газетных картинках и война в реальной жизни - две абсолютно разные вещи. Они вообще никак между собой не соприкасаются. А если в этом еще и участие принимаешь... Но вот такого отвращения я не испытывал никогда. Вначале мне показалось, что это змеи. Однако я еще мысль до конца не успел додумать, как понял, что ошибаюсь. Это были черви. Много червей. Десятки. Сотни. Тысячи. Самых разных размеров: от маленьких, полуметровых, диаметром с толстый прут, и до огромных - метров по десять, толщиной с двухлетнее дерево. Все они шевелились, извивались, ползали и производили то шуршание, которое не дало нам уснуть. Казалось бы - что тут такого? Черви и черви. Все видели червей. Многие и рыбу на них ловили. А эти... Ну, большие... Ну, черного цвета... Ну, покрыты какими-то ворсинками... По отдельности - ничего особенного. Да и в комплексе - тоже. Но это было какое-то настолько невыносимо-мерзкое зрелище, что меня даже стало подташнивать. Искоса взглянув на Карелла, я понял, что его не просто подташнивает - он изо всех сил борется с желанием расстаться со своим ужином. А он ведь тоже не был брезгливым парнем.
