Двое с половиной суток тащился поезд из Омска до Ташкента. Перед Алма-Атой впервые в жизни увидел горы, разглядывал с любопытством, не представляя, что в недалеком будущем будет очень тоскливо от подобных пейзажей.
30 августа
Прибыл в Ташкент. В бюро пропусков штаба округа встретил Юру Рыжкова, однокашника, с третьего взвода. Поднялись вместе в управление кадров, оба получаем назначение в войсковую часть полевая почта 89933. Нам разъяснили, что это 860-й отдельный мотострелковый полк, который дислоцируется в г. Файзабад Бадахшанской провинции. Кадровик все уши прожужжал о том, как замечательно нам будет служить в этом полку. Для чего? Мы, выпускники прославленного училища, воспитаны в духе старой офицерской школы. Куда Родина направит – там и будем служить, готовы к любым трудностям и испытаниям. Появился червячок сомнения, не попроситься ли в другую часть. Но пришла здравая мысль: приедем – увидим. Закончив все дела во второй половине дня, решили перекусить. Рядом находится ресторан «Сайохат». Когда вошли, нашему взору предстало удивительное зрелище. В ресторане одни офицеры и прапорщики, ну еще женщины, почему-то показалось, что все они представительницы одной, самой древней профессии. Смешение всех существующих форм одежды: парадная, повседневная, полевая полушерстяная и хлопчатобумажная, комбинезоны танковые черные и песочные, голубые летчиков, есть даже некоторые товарищи в горной робе, обутые в альпинистcкие ботинки с триконями. Играет ансамбль, и перед каждой песней в микрофон звучат объявления: «Для воинов-десантников, возвращающихся из Афганистана, звучит эта песня», «Капитану Иванову, возвращающемуся из Афгана, мы дарим эту песню», «Для офицеров Н-ского полка, возвращающихся в Афганистан, прозвучит эта песня» и т. д., естественно, за это бросают деньги, чувствуется, доход музыканты получают неплохой. Пообедали, выпили по сто граммов и, взяв такси, поехали на пересыльный пункт.
Первое, что пришло в голову при виде сарая, в котором стояли двухъярусные армейские койки без матрасов, – ночлежка из пьесы Горького «На дне». То ли казарма какая-то старая, то ли склад какой раньше был, в общем, полный п…ц. Вокруг почти все пьют. Вспоминаются есенинские строки: «Снова пьют здесь, дерутся и плачут». Поют песни с хмельным надрывом, пляшут, кому-то бьют морду, наверное, за дело, кто-то, перебрав, рыгает, кто-то рассказывает о своих подвигах, кто-то рыдает в пьяной истерике – и так почти до утра.
