Империя. От Екатерины II до Сталина | страница 35
С выкупом тоже все было не просто: свою усадьбу – крестьянский двор и огород – крестьянин мог приобрести и без согласия землевладельца, но землю он мог выкупить либо по обоюдному соглашению, либо по одностороннему требованию помещика. Иногда помещику было выгодно предоставить крестьянину земельный надел даром, потому что в этом случае размер участка земли мог быть значительно меньше, чем по выкупу. Так действовали помещики черноземных губерний, желавшие сохранить за собой дорогую землю. Крестьянин сразу и бесплатно получал свободу и даровой надел, который был так мал, что прокормить большую семью не представлялось возможным. Через несколько лет крестьянин оказывался на положении сельскохозяйственного рабочего.
Без земли остались дворовые люди и крестьяне мелких помещиков – если в имении было менее 20 крестьян, а земли меньше 75 десятин (около 80 га), помещик не обязан был наделять ею крестьян.
Поскольку подавляющее большинство крестьян не в состоянии было сразу заплатить выкуп, правительство брало 80 % выплаты на себя. 20 % крестьяне возмещали сами, как правило, своим трудом и в течение 49 лет выплачивали долг государству. При этом ответственность за платежи лежала не на крестьянине, а на всей сельской общине. Именно «мир» становился собственником земли после ее выкупа – крестьянин в лучшем случае был хозяином только на своем дворе. Община распределяла землю между крестьянами в зависимости от численности семьи, при этом через несколько лет участки перераспределялись. Эта по существу средневековая система владения землей сдерживала развитие сельского хозяйства и обрекала Россию на периодически повторяющийся голод.
Реформы и русское общество
Освобождение крестьян от крепостной зависимости – величайший законодательный акт, открывший «новое летосчисление русской истории». Но восторги были недолгими – Манифест появился в неспокойное время. В Варшаве правительственные войска расстреливали мирных демонстрантов, выступавших с националистическими лозунгами. А в России совсем скоро после обнародования Манифеста войскам пришлось стрелять в освобожденных крестьян.
Современники, даже далекие от либеральных идей, отмечали, что дворянство встретило Манифест с негодованием. Ведь правительство, вопреки желанию помещиков, освободило крестьян с землей. А одно это лишало дворянство будущего. Видный правовед и историк, воспитатель рано умершего цесаревича Николая Александровича, Константин Кавелин сразу после появления Манифеста заметил, что дворянство обречено раствориться среди других классов, что «ему не выдержать нового порядка дел, новых условий хозяйственного быта… Большинство дворянства вынуждено будет поневоле продать свои имения и, расплатившись с долгами, остаться ни при чем». Удар был настолько силен, что едва не пошатнул самодержавную власть. Часть дворян считала, что царь, лишив высшее сословие привилегий, должен поступиться и своей властью в пользу дворянства. Некоторые требовали конституции.