— Что ты говоришь, друг мой! — Тади очень убедительно изобразил изумление и забрал кошель с деньгами, — Да, да, друг мой, я наслышан о твоих бедах. Конечно, я тебе помогу! Я прикажу слугам и они всё сделают! — заверил Тади. Авл буквально просеял от счастья, будто боги приняли его скромную жертву и согласились сменить гнев на милость! Глаза его снова наполнились блеском надежды. На щеках появились слёзы радости. Он открыл рот пытаясь передать, то невероятное чувство, что испытывал, но ничего членораздельного у него не выходило. Тади решил сразу заткнуть эту прорвавшуюся плотину.
— А сейчас, друг мой, тебя проводят. Не беспокойся, я обязательно распоряжусь на твой счёт, похлопочу и всё будет как раньше! — Тади позвал лакея, стоявшего за дверьми. После последних слов Тади, Авл был готов преклоняться перед ним как перед святым. Он свалился на колени, пытался целовать Тади ноги, тот не возражал, плакал и радовался одновременно. При этом так не хотел уходить, что лакею пришлось изрядно потрудиться, чтобы его поднять на ноги и вывести.
— Ты мой спаситель!!! — Истошно кричал он, — Я буду помнить тебя вечно! — прохрипел Авл перед тем, как двери за ним закрылись. Ещё долгое время доносились его всё удаляющиеся вопли. Диро передёрнуло.
— Мда, помнить будешь. Это точно! Забавный, правда? — всё так же беззаботно спросил Тади, — В третий раз уже приходит!
— Скорее мерзко… — отозвался Диро, — Уж лучше бы ты его убил.
Ему тогда хотя бы не пришлось больше страдать.
— Шутишь? — а вот на этот раз Тади действительно искренне удивился, — Кто будет меня развлекать?! Смотри какой прекрасный спектакль он здесь устраивает. Мне даже можно в театр не ходить!
— Вот только спектакль этот — трагедия, а не комедия… — заметил Диро.
— Всё зависит от того с какой точки на это смотреть! Дом Марика разбит в пух и прах! Одним соперником для дома Юния стало меньше.
Хороший повод для радости всем его слугам… И для его скромного представителя! Диро помотал головой.
— И всё-таки не понимаю, как они позволяют с собой так обращаться? — невольно вырвался у него вопрос.
— Бояться, — легко ответил на него Тади, — Бояться управлять своей жизнью. Куда проще отдать поводья кому-нибудь иному и не нести ответственности за то, где окажешься в конце, чем самому прокладывать путь и нести все риски.
— И всё равно, это не правильно… Это отвратительно! Так обходиться с людьми… — голос его звучал устало.
— Запомни вторую истину Селента! — продолжил уже нравоучительно Тади Буру лукаво улыбаясь, — Победителей не судят, а побеждённых не вспоминают!
