Как уже отмечалось, целью США было взаимное ослабление воюющих сторон, что должно было облегчить экономическое и политическое влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В начале войны, в марте 1904 г., президент Рузвельт откровенно говорил германскому послу, что интересы США требуют затяжки войны между Россией и Японией. Надо, «чтобы обе державы возможно сильнее потрепали друг друга и чтобы после заключения мира не исчезли такие географические районы, в которых между ними имеются трения, так, чтобы в отношении границ сфер их интересов они противостояли бы друг другу приблизительно так же, как и до войны. Это сохранит их в состоянии военной готовности и умерит их аппетиты в других районах. Япония в таком случае не будет угрожать Германии в Цзяочжоу, а Америке на Филиппинах». В другом случае Рузвельт замечал: «Может статься, что обе державы будут драться до тех пор, пока обе не будут полностью истощены, и тогда мир придет на условиях, которые не создадут ни желтой, ни славянской опасности»>{102}.
Для Германии, всячески подталкивавшей Николая II на войну с Японией, главным было ослабление России в Европе. С другой стороны, Берлин был заинтересован в расколе Антанты и образовании русско-германско-французского союза против Великобритании. Отсюда германский интерес «поспособствовать» России после серии позорных поражений с достоинством выйти из войны. Немцы не без основания полагали, что союзническая помощь Великобритании японцам будет расценена в Петербурге как одна из важных причин поражения, что неизбежно породит недоверие и даже враждебность к Лондону.
К лету 1905 г. для западных держав, включая и Великобританию, продолжение Японо-русской войны уже не сулило геополитических выгод. Им было выгоднее не допустить полной победы одной державы над другой. Ибо, обретя господство над Кореей и всей Маньчжурией, Япония могла накопить силы и продолжить свое движение в глубь Китая, создавая реальную угрозу интересам европейских держав и США. Будущая гегемония Японии весьма беспокоила американцев, они желали сохранения присутствия России на Дальнем Востоке в качестве противовеса японцам. Президент США испытывал по этому поводу вполне обоснованные опасения: «Для нашего покоя уничтожение России как восточноазиатской державы было бы… несчастьем»>{103}. С другой стороны, видя экономическое истощение Японии, чреватое военным ослаблением, западные лидеры опасались перехода русских войск в контрнаступление и изгнания японцев с континента. В этом случае Россия на правах победителя могла рассматривать Маньчжурию, а также Корею как свои законные завоевания. Рузвельт же считал, что русских нельзя пускать на Корейский полуостров, а Порт-Артур должен быть «срыт».
