Дурман прошел не скоро. Очнулась я уже вечером.
— Ромочка, мне надо уйти!
— Куда, к кому? — спросил ревниво Ромка.
— Есть один человек, который содержит меня и сына. Я не могу его подвести, он много добра мне сделал. И он любит меня.
Ромка посмотрел на меня и вздохнул:
— Я тоже тебя люблю!
Сердце мое замерло. Я так ждала этих слов, но он больше ничего не сказал. Я поняла, что и на этот раз корабль с алыми парусами проплыл мимо…
Вернувшись домой, я застала Артака на кухне.
— Где ты была? — спросил он меня с кажущимся спокойствием.
— Дома, — тут же соврала я, ибо мне была хорошо известна эта восточная ярость. Человек внешне очень спокоен, а в следующий момент он уже всаживает клинок тебе в сердце.
— Я звонил, почему не подходила? — глухо спросил Артак. Он пил молоко из высокого стакана, и я заметила, что рука его, державшая стакан, дрожит.
— Я не слышала, — продолжала врать я.
Артак молча выплеснул молоко мне в лицо, встал и вышел из кухни. Мне стало страшно. Лучше бы он накричал на меня, я могла бы оправдаться и развеяла бы его подозрения. Но он не верил мне и не желал слушать. Я с тоской поняла, что теперь он меня выгонит, и пошла собирать вещи.
Но в комнате сидел Артак. На коленях у него лежал семейный альбом. Он перебирал фотографии жены и дочери, не обращая на меня внимания. Мне стало еще горше…
— Артак! Я все понимаю, я завтра перееду к себе… — Я открыла шкаф, но вдруг услышала:
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Жить вместе нам придется недолго, у меня рак, — и он повернулся ко мне, — я прошу тебя быть моей женой!
Я столбом стояла посредине комнаты и не могла пошевелиться. «Рак, какой ужас!» Острое чувство жалости пронзило меня.
— Я сделаю все, что ты попросишь, — решилась я и подошла к нему.
Он обнял меня и прошептал:
— Девочка моя! Нет у меня никого дороже тебя. Не бросай меня!
А я вспомнила нашу встречу с Ромкой и тихо всхлипнула — я понимала, что не смогу изменять, пока буду жить с Артаком. Своим признанием Артак связал меня намертво, и я согласилась на это. В голове мелькнула мысль об Андрее, о том, как он отказался па мне жениться, о Лизке, и я подумала печально: «А я все равно стану женой!»
