Она вцепилась ему в волосы, пытаясь высвободиться, но он, не отрывая губ, понес ее через кабинет и осторожно положил на стол. Закинул ноги Джей на свои бедра, а руки запустил под ее толстый свитер.
Горячая волна захлестнула их обоих. Чувственный жар заставлял трепетать ее тело, кружил как в водовороте, теснее и теснее прижимая ее к Люку. Вскоре она не могла уже определить, где кончается ее тело и начинается мускулистое, напряженное, твердое как камень тело Люка.
От него слегка пахло мылом и дезодорантом, и сильно — мужчиной. Люк нашел застежку бюстгальтера, расстегнул и по-хозяйски предъявил права на ее груди. Тело Джей выгнулось, голова запрокинулась, открыв пульсирующую жилку. Люк немедленно воспользовался этим и припал к ней губами.
Она почувствовала, как его ладони тяжело, со страстным желанием накрыли ее груди, как большие пальцы начали описывать круги вокруг сосков. Джей подумала, что сходит с ума, прижалась к его рукам, и он продолжал ласкать ее соски. Ногти Джей впились Люку в плечи… Она вздрогнула. Но тут все кончилось: Люк неожиданно пришел в себя. Он высвободил руки из-под свитера и отступил на шаг.
— Гони меня вон! — хрипло сказал он.
Джей хотелось избить его. Все ее тело трепетало от желания, но ей еще достало гордости не умолять его.
Он хотел преподать ей урок. Но будь она проклята, если начнет зубрить его уроки! Оттолкнув Люка, она спрыгнула со стола и тотчас шлепнулась на пол, споткнувшись о его рыжий ботинок. Не обращая внимания на сопротивление, Люк поднял ее на ноги. Взглянув ей в глаза, он второй раз, с тех пор как ушел шериф, грязно выругался. Джей отшатнулась от темноты, которую она увидела вдруг в сузившихся зрачках Люка.
— Нет, О'Брайен! Нет… — Он нежно начал поглаживать ее нижнюю губу. — Не надо дуться. Я совсем не хотел ударить тебя. Черт меня дери, как я испугался, когда ты вальсировала по кухне с этой оленьей подставкой и телефоном! У меня перед глазами было только, как Паркер вонзает в тебя нож. — Он прокашлялся. — Разве я не имел права поцеловать тебя без разрешения?
Джей закрыла ему ладонью рот.
— Прекрати качать права. Не хочешь меня, так не бойся в этом признаться. Не оскорбляй россказнями о насильственных поцелуях. Что за двусмысленная просьба выгнать тебя вон, когда мы оба знаем, что я уже хотела стащить с тебя джинсы? Ой! — Джей отдернула руку. — Ты что, кусаешься?
— Ты сводишь меня с ума.
— Ах, так? — протянула она развязно. — Я не убирала с тобой сено, и задница у меня крепкая не потому, что я носилась за тобой в джинсах, чтобы от меня разило потом… И я не подхожу тебе, ковбой.
