На одном из них был изображен маршал Рыдз-Смиглы, поднявший булаву, похожую на детскую погремушку. Из-под его правой руки выезжали колонны танков, из-под левой — выплывали ощетинившиеся орудиями корабли, внизу частым гребнем сверкали штыки марширующих батальонов, а над головой пролетали эскадрильи самолетов.
Плакат был сделан на хорошей бумаге, приклеен к стене дома на совесть, и теперь, понукаемые окриками конвоиров, арестанты с трудом отдирали не поддавшиеся даже дождям и снегу призывы бывшей Польской республики. Дольше всех продержался лоскут бумаги с рукой Рыдз-Смиглы, зажавшей булаву-погремушку. Но вот и он был соскоблен со стены.
Пан Викентий снова оглянулся — как там лысый? Тот шел следом, четко соблюдая дистанцию. Интересно, не крикнет ли он охранникам-немцам или полицейским? Нет, промолчал.
Марчевский ускорил шаг. Да, вот что осталось от пустой болтовни правительства о сильной обороне: одни плакаты… А ведь сколько было разных добровольных обществ, призванных помочь армии! Вспомнить хотя бы лигу воздушной обороны государства — «Польские крылья». Все население сдавало деньги, но самолеты так и не построили. Не на эти ли деньги господа из бывшего правительства сейчас живут в Лондоне? Действительно, в руках генералов оказалась не грозная булава, а детская погремушка… Подойдя к знакомому подъезду, он наклонился, сделав вид, что туже затягивает шнурок ботинка. Лысый, в долгополом пальто, тоже остановился, шаря по карманам будто бы в поисках спичек — в губах зажата сигарета. Второго, в начищенных сапогах, нигде не было видно. Ждет, чтобы сменить уставшего коллегу, двигаясь следом в машине? Хорошо, если так. Даже на машине они не успеют выскочить на ту улицу, куда сейчас выйдет пан Викентий.
Удача! Одна из створок массивной двери заветного подъезда была плотно притворена и закрыта изнутри на шпингалеты. Только захлопни дверь, вставь ключ, поверни его и… ты свободен от назойливого внимания. Но вдруг замок не работает? Все равно стоит попробовать. Следом за ним лысый в подъезд не сунется — побоится засады. Кроме того, немцы аккуратисты: раз их обучали сразу за объектом наблюдения не входить, так они и поступят. Прекрасно! Тогда — вперед.
Приготовив в кармане пальто ключ, Марчевский неожиданно свернул в подъезд. Ключ легко вошел в замочную скважину. Теперь захлопнуть тяжелую дверь. Повернется ключ в замке или… Повернулся. Взбегая вверх по лестнице на второй этаж, пан Викентий представил себе растерянное и глупое лицо лысого, когда тот будет ломиться в двери закрытого подъезда, метаться по улице, торопливо совещаться с напарником, кидаясь в разные стороны в поисках исчезнувшего поляка, которого они «пасли».
