Гитлер остановился у стола, опершись на его крышку кончиками слегка подрагивающих от нервного возбуждения пальцев. Медленно обвел собравшихся выпученными глазами. Лица и спины генералов и высших сановников рейха закаменели.
— Наше отношение к Польше становится невыносимым! — неожиданно выкрикнул фюрер тонким фальцетом, сделав резкий жест левой рукой. — Сейчас еще большая вероятность того, что Запад не вмешается. Поэтому мы должны встать на путь смелых действий с беспощадной решительностью. Нужны стальные нервы, твердая, как сталь, решимость… Я боюсь только того, — внезапно сникнув, едва слышно проговорил Гитлер, — что в последний момент какая-нибудь свинья вылезет с предложениями о посредничестве…
Вечером того же дня Геринг сам позвонил Далерусу и попросил срочно приехать в Берлин. Шведский промышленник не замедлил откликнуться и двадцать четвертого августа встретился с Герингом, который отлично знал: война неминуема. Однако, тщательно скрывая это от шведа, рейхсмаршал попросил его отправиться в Лондон. Гордый миссией миротворца, Далерус прибыл к министру иностранных дел Британской империи лорду Галифаксу и был им принят.
— Сегодня в полдень наш посол в Берлине говорил с Гитлером, — доверительно сообщил лорд. — Надеюсь, соглашение все же возможно. Я готов написать письмо Герингу с подтверждением намерений Англии мирно решать дела на континенте…
…Двадцать шестого августа Далерус вновь встретился с Герингом в салон-вагоне личного специального поезда рейхсмаршала и вручил ему письмо лорда Галифакса. Ровно в полночь Геринг передал послание Гитлеру. На другой день Далерус опять вылетел в Лондон. Ночью он был принят фюрером, и сейчас вез в портфеле предложения немцев: «Германия дает гарантию относительно того, что она силами вермахта будет защищать Британскую империю, где бы ни постигло ее нападение; Германия желает заключить с Англией договор или союз; Англия должна помочь Германии овладеть Данцигом и польским коридором…»
…Двадцать шестого августа, вроде бы отошедший в сторону от политической борьбы, а на самом деле только выжидавший удобного момента, чтобы взять верховную власть в Британской империи в свои веснушчатые пухлые руки, Уинстон Леонард Спенсер Черчилль вернулся из Франции на острова, безошибочно почуяв неминуемый политический и военный кризис, который должен был привести его наверх…
До начала Второй мировой войны оставалось пять дней. В России убирали созревшие под мирным небом хлеба, во Франции давили виноград, поляки, уже с апреля испытывавшие постоянные провокации немцев, еще не верили еще в возможность войны…
