«Готов ли я? Да, я готов, Нола-Эу! — воскликнул Уйго, — Только скажи мне, для кого нарядные лодки у домов стоят? Разве может быть в нашем племени столько умерших?».
Грустно улыбнулся Нола-Эу: «У жизни и смерти одна голова, только лица разные. Любой рождённый знает, что когда-то путь его на земле закончится, и он отправится в последнее плаванье на нарядной лодке».
«Почему же всё племя собралось умирать?» — вздрогнул Уйго.
«Я думал, что тебе не придётся этого объяснять. — вздохнул старейший. — Век унхов подошёл к концу. Мы неправильно жили, пренебрегая заветами Кали-Оа, забыли о Большой Рыбе и погрязли в ссорах. За это боги наказали народ унхов бесплодием. Погляди на нас — младшему из племени впору дедом становиться! Зачем нам рука, если на ней пальцев нет? Зачем нам дерево без ветвей? Зачем нам прошлое, которое будущего не сулит? Ответь, Уйго, мудрейший из нас!».
Промолчал Уйго, лишь лицо руками закрыл от горя. Думал он, что уведёт свой народ в гору и начнётся у унхов новая жизнь, а повернулось всё по-другому. Нет у унхов такого обычая — других от решения отговаривать. Проглотил свою боль Уйго и спрашивает: «Что я должен сделать, скажи мне, Нола-Эу?». — «Сегодня к ночи ты должен уложить каждого из нас в лодку и ждать». — «Чего же ждать мне?». — «Жди, когда вода придёт и заберёт лодки». — «Но вода прибудет ещё не скоро! Ведь плотину на заводе запрут только к полной луне». — удивился Уйго. — «Нет, — ответил Нола-Эу. — Плотину уже заперли».
«А потом, когда лодки уйдут, что я должен буду потом сделать?». — «Иди к Гора-Рыбе и проси у неё прощения от племени унхов. Если она простит нас, то пусть сделает так, чтобы смерть наша была быстрой и лёгкой».
На закате Уйго обнял каждого соплеменника, уложил всех в лодки и стал ждать прилива. Но крепкий сон сморил его. Во сне увидел он всех унхов таватуйских: и ребят, что в детстве дразнили его, и родителей своих, Уйрала и Сийтэ, и даже деда Кали-Оа с его двумя белыми собаками. Все они улыбались ему и махали руками стоя в нарядных лодках, уплывающих к большому красному солнцу.
Очнулся Уйго, лёжа в воде. Огляделся он и не увидел рядом ни одной лодки — все ушли по волне. Бросился он искать Гора-Рыбу. До самого рассвета искал и на дне и по берегу, только с рассветом увидел, как она поднялась островом посреди озера. Бросился к ней Уйго и просил прощения за племя своё и просил лёгкой смерти для унхов.
«Хорошо, — ответила Рыба печально. — Я прощаю унхов и исполню всё, что ты просишь. Но за это ты должен сделать то, что я тебя попрошу». — «Я клянусь сделать это!», — воскликнул Уйго. «Некоторые вещи легко обещать, но непросто сделать, — вздохнула Гора-Рыба. — Когда-то первый из людей, дед твой, привёл на берег озера племя унхов, потому что мне было одиноко. Он сказал мне тогда, что я четырежды пожалею о том, что на берегах поселились люди. Сегодня я в третий раз пожалела об этом, потому что добро в людях не может справиться со злом. Сегодня время унхов закончилось и наступают новые дни. На новые берега придёт много новых людей, но я больше не буду служить им. И горе всем, если придётся мне вспомнить о пророчестве Кали-Оа в четвёртый раз!».
