— Да, но как мне завоевать её сердце?
— Старичок, поверь, это самая простая задача.
— Что я должен делать?
— Слушай и учись, пока я жив… Значит, так, Тёмка, все бабы мечтают о «принце на белой лошади», сечёшь?
— Ты предлагаешь мне взгромоздиться на белого коня?! Но я не умею ездить верхом! Да и где мы раздобудем лошадь?
— Сделай милость — заткнись! Никто не предлагает тебе изображать заправского ковбоя! Боюсь, этот номер имел бы успех только в цирке, в отделении клоунады. Я тебе о чём твержу?! О том, что бабам нужна романтика! Понятно?
— Пока да!
— Так вот… Давай завтра подъедем в её универ, узнаем, в какой группе она числится, и передадим для неё, например, розочку или какой другой цветок с запиской. Ну, как в их любимых «мыльных операх»!!!
— Слушай, Гарик, а ты и вправду гений!
— Кто б сомневался! По крайней мере, я ни одной бабе в мире не позволю сотворить со мной то, что сейчас происходит с тобой!
— Гарик, лучше не зарекайся! Значит, встречаемся завтра и осуществляем твой гениальный план!
— Договорились.
— Спасибо.
— Спасибо в карман не положишь. Просто на свадьбе хочу погулять! — улыбнулся мой спаситель.
На этом мы попрощались…
Засыпал я в тот вечер со счастливой улыбкой на лице. Как всё-таки здорово, что человек обладает способностью любить, и как прекрасно, когда у него появляется надежда на взаимность!
Завтра самая прекрасная девушка на свете получит скромную дань своему очарованию — алую розу. Я очень надеялся, что Виктоша любит розы и будет рада её получить.
Утром я первым делом сел писать записку. Поверьте, никогда не думал, что на пару строк может уйти такое количество времени и сил. Правда, от этих нескольких слов зависела моя дальнейшая судьба, что существенно усложняло дело. Как я завидовал поэтам, умеющим с такой легкостью выражать свои чувства в форме прекрасных стихов. Но, увы, я подобными способностями не обладал и, хотя раньше спокойно обходился без них, в то утро я очень пожалел об этом. В результате моих мучений на свет всё же появилась записка, которую я аккуратно сложил в маленький конвертик.
Теперь оставалось лишь дождаться, когда с занятий придёт Гарик. У меня в тот день должна была быть практика в больнице, но отделение закрыли на двухнедельный карантин, и поэтому я был свободен как ветер на вполне законных основаниях.
Наконец Гарик зашёл за мной, и мы отправились за цветами.
— Слушай, а ты уверен, что она ещё на занятиях? — спросил он меня уже почти у самого университета. — А то роза может завянуть.
