— Но мы можем задержать вас по подозрению в убийстве и сунуть в камеру…
— Дело поручено мне, сержант, — прервал его судебный исполнитель. — Это все, мистер Мейсон.
— Когда я могу отправиться на берег?
— Хоть сейчас.
— Вы что-нибудь выяснили?
Судебный исполнитель только улыбнулся в ответ.
— Нашли женщину в серебристом платье? — спросил Мейсон.
Улыбка судебного исполнителя стала еще шире.
— Следите за газетами, мистер Мейсон. У трапа вы найдете моторную лодку. Ваш плащ и ваша шляпа на том столе.
Мейсон натянул плащ, поднял воротник и молча прошел через пустынный казино и через бар на палубу.
У трапа, действительно, покачивалась моторка и, насколько понял Мейсон, все посетители покинули судно, поскольку он оказался единственным пассажиром. Через несколько минут промокший и продрогший Мейсон был уже на молу. Против ожидания репортеры не поджидали его, так что он спокойно добрался до своей машины, сел за руль и поехал к себе в контору. Подъехав к зданию, где находилось его бюро, он выключил мотор, захлопнул дверцу и вошел в вестибюль. Ночной лифтер, открыв дверцу кабины, улыбнулся ему:
— Поздно же вы работаете, мистер Мейсон. Ваша секретарша ждет вас в конторе.
Лицо Мейсона выразило удивление.
— Она здесь с одиннадцати, — сказал лифтер.
Шаги Мейсона гулко отдавались в пустом коридоре. Он свернул направо и увидел полосу света, пробивающуюся сквозь матовое стекло входной двери и падавшую на золотую табличку, на которой черными буквами значилось:
«Перри Мейсон, атторней. Вход.»
Мейсон прошел в приемную, а оттуда в свой личный кабинет. Открыв своим ключом дверь красного дерева, он сразу увидел Деллу Стрит, неловко прикорнувшую на вращающемся кресле. Она крепко спала.
Услышав, как в двери повернулся ключ, она с трудом приоткрыла глаза, опухшие ото сна, и сонно сказала:
— Привет, шеф.
Она убрала со стола ноги, усмехнулась и сказала:
— Я заснула после последней передачи новостей. Это было в полночь. — Кивнув на портативный приемник, стоящий на углу стола, она попыталась было подняться, но затекшие от неудобного положения ноги не слушались ее. — Господи, да у меня ноги заснули, — рассмеялась она. — Который час?
— Половина второго ночи, — сказал Мейсон и едва успел подхватить ее, видя, что она пошатнулась.
— Господи, по всему телу словно иглы и булавки втыкаются, — пожаловалась она. — Долго же я спала.
Мейсон подхватил ее под руку и стал водить осторожно по кабинету, а она то и дело строила гримасы от неприятного ощущения в ногах.
