Мейсон кивнул.
— Конечно. Но должен сообщить вам, что как раз сейчас у Сильвии нет денег, чтобы выкупить эти расписки, и вряд ли они появятся когда-нибудь. Так что вы очень ошибаетесь, если считаете, что сделаете на мне выгодный бизнес. Дело в том, что если у вас мы купим эти расписки, то практически это для вас единственная возможность выручить за них что-нибудь. Никто другой за них и цента не даст.
— Давай спрячем расписки обратно в сейф, Дункан, — сказал Гриб. — Я не желаю иметь дело с торгашами.
— А я с подонками, — небрежно бросил Мейсон.
Гриб с проклятиями вскочил со своего вращающегося кресла и оно с грохотом отлетело к стене. Лицо его покрылось синими пятнами от бешенства.
Мейсон спокойно подошел к столу и посмотрел Грибу прямо в лицо:
— А теперь, приятель, послушай, что я тебе скажу. Если мне заблагорассудится, я через полчаса могу привести сюда полицию с соответствующим ордером на обыск, тогда по закону ты должен будешь предъявить им содержимое своего сейфа. И расписки эту будут конфискованы у тебя, поскольку ты не имеешь права их принимать, и в таком случае ты за них и цента не получишь. А если ты их скроешь, то я без всякого труда могу передать на тебя дело в суд. И не думай, что если ты находишься за пределами двенадцатимильной зоны, то на тебя не распространяется правосудие Соединенных Штатов. Так что, поверь, единственная возможность для тебя — передать их мне. Я предлагаю вам обоим тысячу долларов сверх суммы, на которую выданы расписки, и не цента больше. Можете соглашаться на мое предложение, можете отказаться от него. Я даю вам на размышление полминуты, после чего покидаю судно.
Лицо Гриба исказилось еще больше:
— По мне так можете убираться прямо сейчас, — прохрипел он, — Мой ответ — нет.
Дункан даже не взглянул на Гриба. Глаза его оценивающе уставились на Мейсона, и взгляд этот был холодным и безжалостным, хотя губы по-прежнему улыбались.
— Успокойся, Сэмми, дай нам поговорить. Мистер Мейсон, вы ведь прекрасно понимаете, что расписки эти стоят намного больше предложенной суммы.
— По-моему, нет, — пожал плечами Мейсон.
— Я не знаю, что о себе воображает этот тип, — закричал Гриб, — но зато мне отлично известно, что эти расписки стоят, по крайней мере, десять тысяч сверх их номинала. И я не собираюсь уступать ни цента.
Дункан откинулся на спинку своего стула.
— Вот видите, мистер Мейсон, что думает мой компаньон, может договоримся о пяти тысячах?
— Мне наплевать на вашего компаньона, — сказал Мейсон. — Тысяча — мой предел. Можете оставить при себе эти расписки, но в самые ближайшие дни Сильвия будет не в состоянии выкупить их у вас, и тогда можете бросить их в огонь.
