Я протянул ему лопату.
— Вот, возвращаю в целости и сохранности. Извини, раньше не мог.
— Да ладно ты извиняться из-за этого дерьма… Проходи.
Я стал снимать обувь, а в коридор заглянул Коля. Он увидел лопату.
Поздоровавшись, он спросил:
— Клад, что ли, искал, Роберт?
— Нет, он на кладбище был, — ответил за меня Емеля, — могилы раскапывал.
Емеля, наверное, решил, что удачно прикололся, а на самом дел угодил прямо в точку.
Они прыснули — вероятно, только что накурились.
— А что смешного? — добавил потом Емеля. — Поймали же в прошлом году в нашем городе некрофила — раскапывал могилы и трахал мертвых.
— Читал я об этом, — сказал Коля. — В газетах было написано. Он, придурок этот, только свежие могилы раскапывал и выслеживал, где похоронят молоденькую девушку. Ну, не уродину, конечно, посимпатичнее выбирал… Велосипед у него был, на котором он и колесил по кладбищам… Еще несколько раз он в морг забирался и там делал свое гнусное дело… Ты, Роберт, читал про него?
— Нет, — ответил я. — Не довелось.
— Может, это про тебя было написано?
Они снова прыснули.
— Нет, не про меня, — сказал я, а когда снял с головы шляпу, Коля констатировал:
— Фантомас вернулся.
Мы прошли в комнату, где за журнальным столиком, заставленным пивными бутылками, сидели еще двое обкурившихся балбесов — приятели Емели, оба ему и Коле под стать. Я поздоровался за руку и с ними.
Емеля, проявляя гостеприимство, зубами отковырнул с бутылки пробку, протянул мне:
— Держи, Роберт. Наше пиво. «Толстяк. Забористое».
— Скорее уж «Запористое», — сказал один из парней.
— А если точнее — «Антизапористое», — добавил второй, после чего дружно, вчетвером, они принялись ржать. Несмотря на то, что была открыта форточка, комната была наполнена сладковатым дымом марихуаны, в простонародье — анаши.
В дальнем углу комнаты за дымом мерцал экран включенного телевизора, под столом негромко играл магнитофон — Земфира, кумир наркоманов и придурков, вроде тех, что окружали меня сейчас, исполняла вполне приличную песенку про Лондон. Ее никто не слушал, телевизор никто не смотрел, на меня перестали обращать внимание, и я спокойненько стал потягивать пиво.
— Ну и что было дальше-то? — спросил у Емели один из балбесов. Звали его вроде бы Сергеем, точно не помню, но кличку забыть трудно — Цокотуха. Мухин у него фамилия.
Видимо, притащившись с лопатой, я помешал Емеле досказать какую-то историю. Теперь все ждали ее продолжения.
— Дальше было вот что: привел меня Коля к этим телкам, а телка всего одна — вторая почему-то не пришла. В квартире натуральный бомжатник — грязь, тараканы, и лахудра эта, подруга Колина, одета не пойми в какой сарафан, красный, весь в каких-то пятнах, у самой на роже — прыщи и синяк и шепелявит вдобавок. Ну, думаю, хорошо, что вторая не пришла. Наверное, не лучше была…
