Поскольку я сам никогда не рассказывал метису о семи свинцовых крестах, то меня это не могло не заинтересовать. Под предлогом интереса к захоронениям папуасов и их погребальным обрядам на Афю я получил точные данные расположения кладбища, где находились кресты. Оставалось только добраться до острова и проникнуть в пещеру. Но для этого мне нужно было судно и команда из решительных людей, способных, если придется, вступить в схватку с аборигенами. Тут я пришел к мысли, что в этом деле необходимо иметь компаньона. Вот тогда-то я и встретил Леонида Золтана. У него было судно, люди, так что не стоило и желать лучшего. Следует сказать, что по незнанию я вступил в союз с сатаной…
Тем не менее, делясь своими планами с Золтаном, я не все ему рассказал, да он сначала и не поверил в мою историю. Он заявил, что такого рода россказни можно услышать по всем островам Тихого океана, а лучшее средство обогатиться — это делать «дела», а не искать мифические сокровища. Он предложил мне пойти к нему помощником, так как в это время у него не было этого проходимца Фарнлея. С этого момента у меня только и было мыслей, чтобы накопить денег и одному отправиться на поиски семи свинцовых крестов. Так что, согласившись, хотя и скрепя сердце, с предложением Золтана, я вынужден был помогать ему в операциях на грани закона, а то и за гранью, пока однажды, после крупной сделки по продаже оружия для Индонезии, Леонид не решил присвоить мою долю, обвинив меня в преступлении, которого я не совершал. Меня арестовали и судили, но, поскольку не было прямых доказательств, дали десять лет каторги. Через десять лет я вообще бы оттуда не вернулся, если бы не обстоятельства, о которых вам известно…
Джек Скар умолк. Он долго молчал, устремив взгляд в пространство. Потом тряхнул головой и сказал:
— Остальное вы знаете. Оно достойно того, что ему предшествовало…
Несчастный вздохнул и с горечью проговорил:
— Если бы вы знали, как я жалею, что покинул Лондон! Но в то время я был просто загипнотизирован сокровищами, которые уже считал своими; мечтал о безбедном существовании для своей семьи… А что теперь сталось с женой и дочерью?.. Сколько я думал о них на Йелюк-Йелюк! Теперь у меня осталась одна мечта: добраться до Англии, чтобы встретиться с ними и умолить простить мою слепоту, трудиться до седьмого пота, чтобы заработать пусть на средненькое, но честное существование…
Пока Джек Скар все это говорил, Моран разглядывал его, размышляя: откровенен ли этот человек или что-то скрывает? Но в конце концов решил этот вопрос в пользу бывшего каторжника.
