Оставаться здесь тоже не хотелось, лучше найти место где-нибудь у камина и посидеть бездумно перед огнем… Ближе к двери стоял большой комод, один из ящиков которого задвинут не до конца. Машинально она толкнула ящик, чтобы не зацепился тот же Петр. Но ящик, вместо того чтобы закрыться, пополз вперед, открывая содержимое, увидев которое, Екатерина ахнула. Он был полон бутылок, причем не вина, а водки! Вот где напивается Петр… Конечно, он не мог быть столь пьян от выпитого за столом, ведь остальные пили не меньше, но не пьянели же.
Екатерина замерла. Что делать? Рассказать все той же Чоглоковой или Репнину? Но это будет откровенным предательством, жалобой, за которую Петр просто сживет ее со света….
Она старательно задвинула ящик, щелкнула какая-то защелка, после чего ящик уже не открывался даже с усилием. После перенесенного Екатерина до утра сидела перед камином в малой гостиной, не желая возвращаться в комнату, пропахшую рвотными массами. Именно это помогло ей придумать, как вывести супруга-пьяницу на чистую воду. А еще в ней созрело что-то новое, направленное против Петра.
В глубине души Екатерина вдруг поняла, что хочет жить без него, мало того, хочет править этой страной, но без Петра. Она пока не знала как, пугалась самой такой мысли, но поняла, что это желание неистребимо. Теперь они муж и жена только по названию, но по сути врозь! Рукоприкладства и унижения мужу больше не простит. Конечно, вынужденная подчиняться, будет ложиться с ним с постель, но больше не станет стоять на часах, дрожа в тонкой ночной рубашке с тяжеленным ружьем на плече, не позволит притащить в свою постель кукол или привести в спальню собак, она не позволит унижать себя!
Чтобы не давать повода для оскорблений и подозрений, будет вежлива и доброжелательна, ее не в чем будет упрекнуть… Но отныне муж будет держаться на подобающем ему месте, то есть вне ее сердца.
Петр сделал все, чтобы ее любовью не стать. Любви в браке не получалось, а о другой она просто не помышляла.
Комнату вымыли, проветрили, но Екатерина сделала вид, что в ней все равно воняет!
— Я не могу здесь спать, тошнит от одного воспоминания.
Петр, чувствуя свою вину, ходил потерянный. Но на сей раз его не было жаль ничуть.
— Ваше Высочество, если вы еще хоть раз придете в спальню пьяным, я вынуждена буду сообщить императрице. Если пьете, то спите в другом месте. Моя опочивальня отныне будет в другом месте! Я готова даже поселиться в узкой проходной комнате, чтобы не спать там, где вы все облевали.
