Толстый фолиант назывался «История Германии», хотя написан был на французском и издан в Париже. Он лежал на столике подле большого шкафа с книгами. На вопрос: «Чей?» — сказано, что прислали ко двору, но никому не нужна.
— Я возьму?
Бестужев, которому задан этот вопрос, только плечами пожал:
— Да ради бога!
Фолиант толстый, пахнущий краской, в богатом переплете… Петр сунул нос: «Что это?», пролистал несколько страниц, убедился, что картинки скучные, а об императоре Фридрихе нет вообще ничего, фыркнул:
— Скучная глупость!
Не скажи он этого, может, и сама Екатерина тоже вернула бы книгу, лишь пролистав для порядка, но тут взыграло: если мужу кажется глупостью, значит, обязательно надо прочитать!
Под переплетом оказался другой мир, мир умных мыслей, рассуждений, на которые не способен Петр и никто вокруг. Замирая от восторга, Екатерина читала страницу за страницей. Она вдруг поняла, что книги бывают не только для развлечения, но и обучения, что получить знания можно не только от учителей. Столько времени не получавший пищи мозг впитывал знания, как губка воду! К полному неудовольствию супруга, Екатерина открывала толстый фолиант с блеском в глазах и, когда читала, забывала обо всем!
Обиженный муж убегал к себе развлекаться игрой на скрипке или очередными выдумками. Однажды она осторожно спросила, почему он, наследник престола, которому в будущем предстоит править страной, не учится этого делать заранее, почему он вообще ничему не учится. Петр дернулся, забегал:
— Чему учиться? Вот этим вашим глупостям? Там нет ни слова о величайшем немце Фридрихе Прусском, чего же стоит ваша книга?!
— Но ведь есть и другие…
— Они все глупые! Всему, что нужно, меня уже научили, я не вы, я офицер с шести лет, а секунд-лейтенант с десяти!
Возражать бессмысленно, Петр просто не слышал того, что ему говорилось. Она замолчала и больше никогда не спрашивала, почему он не учится.
Петр вовсе не был глуп, и ему тоже хотелось узнавать что-то новое, но, откровенный невротик, он просто не был способен долго удерживать на чем-то внимание; времена, когда Штелин учил его в игре, прошли, теперь это было бы нелепо, а сесть рядом с супругой и изучать лист за листом он не мог. Это было его бедой, а не виной, но не нашлось человека, который прописал бы наследнику престола успокоительные капли, ввел для него строгий распорядок дня, режим учебы и развлечений… Не нашлось воспитателя, и это в высшей степени неуравновешенное существо оказалось сначала с ранних лет изуродовано муштрой, а потом заласкано и предоставлено само себе. У императрицы Елизаветы Петровны тоже не хватило терпения обучить племянника, чтобы тот смог стать достойным преемником, она поскорей женила Петра. Результат оказался плачевным со всех точек зрения.
