– Не пори чушь, – голос Рыковой звучал повелительно. – Чего застыла? Столбняк напал?
Дрожа от страха, Криворучко нажала несколько кнопок.
– Никто не берет, – доложила она.
– Зато где-то наяривает классическая тягомотина – навострила уши Рыкова.
– Да это у соседей по телеку, – и Криворучко поспешно нажала отбой.
– Нет, красава, не по телеку. Набери-ка еще раз.
– Да никто ж не берет, – голос Криворучко задрожал еще сильнее.
Рыкова, глядя ей в глаза, потянула на себя телефон. Оксана слабо запротестовала, но в итоге разжала пальцы. Вскоре откуда-то вновь глухо заиграл «Танец Анитры». Удерживая вызов, Зина пошла на звук. Следом за ней жалким хвостиком потрусила Криворучко. Словно крыса под волшебную дудочку Рыкова миновала прихожую, вышла на кухню и остановилась перед дверью на лоджию. Музыка зазвучала громче.
– Он где-то здесь! – торжествующе объявила она и распахнула дверь.
На лоджии царил беспорядок. Какие-то тюки, тазы, велосипед, деревянный ларь. Рыкова прислушалась: мелодия лилась как раз из него. Как полицейский спаниель, напавший на схрон наркодилера, Зина принялась энергично рыться в содержимом ларя. Бледная Криворучко каменным изваянием стояла рядом.
– Вот он, родимый! Йес! – и Рыкова с торжествующим лицом распрямилась над ларем. – Только как он сюда попал? Оч-чень непонятно… Ба, а это что? Екорный бабай, да это же искомые фамильные драгоценности! И шубейка ульянкина тут, и ноут… Нич-чего не понимаю. Зачем нашему таинственному вору понадобилось перенести вещи сюда?
Тут, озаренная внезапной догадкой, она перевела на Криворучко гневный взгляд.
– Вот оно что! Я, значит, рысачу по моргам, утрясаю твои проблемы, а ты тут за моей спиной умирающей прикидываешься и меня же обворовываешь! Ах ты крыса! – и Рыкова огрела Оксану первой попавшейся тряпкой.
– Зиночка, милая, – зарыдала Криворучко. – Ну прости меня… Я без тебя пропаду…
– Как тебе это вообще в голову могло придти? – продолжала бушевать Рыкова. – Это же за гранью добра и зла!
– Хорошо тебе о высоком рассуждать. А я на что дальше жить буду? И что я такого сделала? Эти шмотки все равно ей уже не нужны, а я хоть в кои-то веки в приличном похожу.
– Да на твою пердень ни одна ульянкина вещь не влезет! Как ты свой 54-й хочешь в ее 44-й втиснуть!
– Я похудею, я займусь собой…
– Да ни фига ты не займешься! Привыкла, что тебе все с неба падает. Все, красава, эти ценности я изымаю. Да-да, в воспитательных целях.
И Рыкова принялась деловито паковать найденные вещи.
