Мы бродили сначала по саду, прошли к озеру, посмотрели замок с его старинными портретами Спенсеров, мебелью, книгами. Мы славно погуляли по замку, и тут один из наших туристов, Севастьянов, отвел меня в сторонку:
– Маринк, это… Пойдем, Маринк, поможешь мне… Тут… такое… Купить… надо мне… кое-что…
– О! Где, – спрашиваю, – в сувенирной лавке? О! Мне тоже надо.
А он засмущался и пробормотал:
– Та не… Там… Это… Выставка одна есть продажа… «Де Бирс». Так называется – «Де Бирс».
– Де что? Чтооо?! Бри… лли…
– Чшшшшш… Тихо! Да-да!!!
Напомню, это было еще такое странное время, когда государство решало, сколько денег можно взять с собой за границу и какую родину любить всем сердцем, какой просто симпатизировать, а какую люто ненавидеть.
Я там чуть в обморок не грохнулась от блеска и сияния.
Я-то думала, он сейчас скромненькое колечко выберет. А он сразу пальцем – тырк – в браслет, усыпанный камнями. И мечтательно:
– От это. Для Рады…
Так звали его любимую женщину – Рада.
А вообще, история Севастьянова – это тема большого сентиментального романа. А в этом, пора признаться, я совсем не сильна. Но если коротко, или, как сейчас говорят, синопсис, то вот: обычный курортный роман, потом, как в моем любимом кино, они поняли, «что обрели друг друга», что это любовь. Ну такое вот. И он все резко перевернул в своей жизни. То есть не шуровал где-то там под кустом, не шатался по баням или еще каким-нибудь злачным местам, или, как другие, на курсы не ездит. Повышения квалификации. Он – нет. Все разрубил, оставил жене и детям ВСЕ, а Раду с ее детьми забрал из ее города, сначала жили на съемной квартире, потом он поднатужился. Словом, настоящий мужчина был. Ну и любил, конечно…
Короче, мы купили Раде этот бриллиантовый браслет. И я тогда еще подумала, что к этому браслету надо бы и платье, и обувь, и автомобиль, и охрану, и виллу… А потом посмотрела внимательно на Севастьянова и подумала, что главное у нее есть, у Рады. Остальное уже не важно. Как говорится, она и без черевичек…
Ну, словом, ослепленная блеском «Де Бирс», покачиваясь, я еле выбралась из магазина и вдруг увидела прекрасную картину. На белой лошади верхом въезжал во внутренний двор поместья крупный, полноватый дяденька в высоких, узких сапогах для верховой езды, зеленой шерстяной кофте на пуговицах и в жокейской кепочке. А лошадь под уздцы вел совсем древний, но очень стройный красивый дедушка в поношенном, странного кроя сюртуке. Всадник спешился, аккуратно ступив ногой на специальное деревянное приспособление, опираясь на руку деда, и спустился в подвал.
