Вставала я, когда еще было свежо и серо, варила кофе и усаживалась на широкий подоконник. За окном просыпалась дорога, и как по сигналу начиналось особенное шоу.
Сначала показывали что-то серое, угрюмое, пасмурное и в тумане. Но через мгновение там, в конце моей дороги, из-за горизонта вдруг появлялся оранжевый теплый свет, затем – острые лучи…
Для кого-то оно подобно апельсину. Для кого-то творожной ватрушке. Для кого-то половинке персика…
А я видела: первые его лучи похожи на два уха и тонкие вибриссы. И уже следом вдруг упруго всплывал не персик, не апельсин, не ватрушка. Из-за горизонта появлялась гигантская, радостная, хитрая, сытая морда рыжего кота. Я спрыгивала с подоконника, бежала на балкон и, подпрыгивая, махала ему обеими руками:
– Коооооот!!! Вот и тыыыы!!!
Он в ответ тихонько мурлыкал и жмурил глаза.
И так было почти каждое утро. Иногда вдруг вместо усатой его лихой башки над горизонтом появлялась его выгнутая рыжая спинка или толстый мягкий бок. А то вдруг кто-то густо разливал по небу сливки, и кот, кидаясь их слизывать с неба, являл мне только кончик своей божественной лапы или еще одной лапы.
Давно. Мы с моей старшей сестрой Линой (на самом деле она – младшая сестра моего папы, то есть моя тетя, но я привыкла считать ее моей сестрой) пошли на толчок покупать мне что-то, чтобы меня порадовать. Я никогда раньше не была на толчке, потому что меня не брали. А сейчас Линка меня взяла с собой. Я очень хотела посмотреть, что же это такое. И у меня сохранилось ярчайшее воспоминание, которое совсем не соответствует тому, что сейчас представляет из себя рынок.
Словом, мы пришли. И там была куча людей. Именно куча. То есть как будто огромную толпу обвязали веревкой, как букет, и за пределы этой вот веревки нельзя было выходить, и можно было передвигаться только в пределах этого букета. Кто-то передвигался осторожно боком, кто-то по-хамски, расталкивая всех локтями. И вольно, свободно, пританцовывая, там ходили только ужасные яркие коварные и смелые цыганки. Они приговаривали «жевачка-жевачка-жевачка-жевачка». Линка спро– сила одну, которая держала в смуглой, обвешанной бренчащими цацками лапе пачку жвачки в виде сигареток.
Сколько? – спросила Лина.
Столько-то, ответила цыганка.
– Много, – сказала Лина, – давай столько-то.
– Щас, – сказала цыганка, – ага.
– Тогда иди, – сказала ей Линка.
Цыганка осклабилась ужасными железными желтыми зубами и обозвала нас грязными бранными словами – и Линку, и меня.
