1.2. Круглый год как один день
Вот таков мирный уголок, где я и очутился. Вся местность верст на 15–20 вокруг представляет ряд живописных этюдов, веселых, улыбающихся пейзажей. По указанию календаря наступит в начале апреля весна, как в этом году, побегут грязные ручьи с холмов, оттает земля и задымится теплым паром. Тогда скидываю недоношенный в армии бушлат и выхожу в одной рубашке на воздух, прищуривая глаза от яркого солнца. Ночи подернуты заморозками, а после полудня начинает разливаться тепло, почти пекло, такое, что даже в одной рубашке жарко. Снег за день отступает еще на метр-полтора, поля, покрытые пока белой скатертью, проступают островками земли, колючими от прошлогодних трав и веток вкрапления, – там особенно, где растут деревья и кусты, у их корней земля оттаивает теплом раньше.
С конца февраля чувствуется уже это дыхание весны. Но зиме еще месяц, до конца марта в этих краях она полноправная хозяйка: метет по полям, переметывает прочищенные трактором (по ширине отвала-ножа в снегу глубиной с два метра) дороги так, что назавтра идешь по этой «прочищенной» трассе по колено в снегу, какой уж тут транспорт… Затопишь баню, по обыкновению и не задумываешься, как и что – все идет своим чередом, но только не в марте. Всепроникающий ветер задувает в трубу, и пока она не прогреется спустя час, а то и два топки, за это время и сам становишься черный как трубочист, ибо надувает через трубу в топку, а оттуда в лицо, пока разжигаешь да дрова подкладываешь… Баня в марте особая, малахольная…
Ночью морозит еще в апреле, бывает и до –10 ° по Цельсию. Это и плохо, и хорошо сразу. Хорошо – потому что с утра, встав пораньше, часам к шести-семи можно еще успеть, заведя машину, выехать из хутора по промерзшей распутице. Обратно подняться можно будет только назавтра, да и то поутру, пока земля мерзлая. Возвращаясь из магазина или от дел в районе, к 12–13 часам неизменно находишь за 3–4 км от хутора уже кашу из грязи, проехать по которой вперед не можно даже с двумя мостами. Оставляешь машину на дороге, обуваешь заранее запасенные сапоги (без которых весной из дома никуда, также как и без топора в лес – круглый год) и прешь в горку, к дому на подъем 7–8 градусов, навьюченный сумками. Как здесь не вспомнить о стародворянских временах, да и о нынешних, когда так и хочется выписать к себе в деревню если не негра из Черной Африки, то хотя бы цыганский хор. Весенняя распутица здесь много длительнее и опаснее осенней.
