— Итак, малышка, оторвись от подушки, твоя очередь. — Бен нежно дотронулся до ее спины, и Дина застонала.
— Неправда. Я готовила завтрак вчера. — Она улыбнулась в подушку и зарылась в нее лицом.
— Знаешь ли ты, что я люблю тебя, хотя ты и лгунья. Я готовил завтрак вчера и два дня тому назад, и еще четыре дня до этого. В целом, я полагаю, ты задолжала мне три завтрака подряд.
— Это — ложь! — Она посмеивалась.
— Черта с два. Я же сказал тебе, это и есть демократия!
Он тоже засмеялся и попытался вернуть ее тело, нагую красоту которого он так любил, в прежнее положение, чтобы увидеть наконец ее лицо.
— Я не люблю демократию!
— Не пройдет. Я хочу кофе и гренки, поджаренные по-французски, и яйца.
— А что, если я это не стану делать?
— Тогда сегодня вечером будешь спать на террасе.
— Я это знала. Мне нужно было привезти с собой Маргарет.
— A menage à trois[30]? Это звучит мило. А готовить она умеет?
— Лучше, чем я.
— Хорошо. Мы пригласим ее приехать к нам сегодня. — С довольной улыбкой на лице он стал кататься по кровати. — Все же поднимай-ка свою попку с кровати и корми меня.
— Ты начисто испорчен.
— А мне это нравится.
— Ты растолстеешь. — Она села на краю кровати, разглядывая его тело, в котором не было ни грамма лишнего веса. — К тому же яйца не очень хорошая еда, в них много карбогидратов, или холестерола, или хромосом, или еще чего-то и… — Он указал ей жестом в направлении кухни, скорчив гримасу, и Дина поднялась со словами: — Я тебя ненавижу.
— Я это знаю.
Смеясь, она исчезла на кухне. Они были вместе уже две недели, которые казались одним мгновением в жизни. Они вместе и готовили, и делали все работы по дому. Маленькая забавная женщина в летах приходила дважды в неделю делать уборку в доме, остальное Бен любил делать сам, и Дина нашла, что помогать ему в этом доставляет ей удовольствие. Они вместе ходили на рынок, готовили ужин, отполировывали медные вещи, боролись с сорняками, растущими вместе с цветами на террасе. Она наблюдала, как он роется в каталогах по поводу предстоящих аукционов, а он смотрел, как она рисует карандашом, работает пастелью или пишет маслом. Он был первым, кому она позволила наблюдать за своей работой. Они читали детективы, и смотрели телевизор, и ездили на прогулки; они бродили по пляжу поздно вечером и дважды ездили на ночь в его дом в Кармел. Она сходила на вернисаж в его галерее и побывала с визитом у одного художника в качестве его жены. Казалось, что другой жизни не было до этого момента, и ничего иного не будет потом — у них было только то время и та жизнь, которую они проводили вместе.
