— Куда вы так спешите? — галантно поинтересовался я.
— Не твое дело! — отрезала Юля и прошла в кухню.
Я поплелся вслед за ней и еще не знал, какие вопросы ей задам. В моей голове звенела пустота, и казалось, что в ушах гулко ухают барабаны, вот так: там-там-там-трам…
Юлия Валентиновна Серова проходила свидетельницей по одному из разбойных нападений. На месте происшествия ее нашли с пробитой головой, и она даже лежала в Мариинской больнице. Судя по объяснениям, взятым у Серовой в больнице тем парнем с красным шарфом на шее, она так и не смогла внятно объяснить, каким образом оказалась в чужой квартире с пробитой головой. Потерпевший прибыл позже, увидел погром в собственном доме, незнакомую женщину, лежавшую без чувств, и вызвал наряд милиции. Мне предстояло выяснить, что она делала в чужой квартире, тем более с пробитой головой. Я в очередной раз пожалел, что так и не посмотрел ни одной серии из знаменитых «Ментов». Что обычно говорят в подобных случаях? На лекциях нам ничего такого не объясняли…
— Быстрее спрашивай! — приказала Юля и уселась напротив меня, положив ногу на ногу и откинув их вдоль стены. Получилось красиво, я даже в кино такого не видел.
— Как вы оказались в квартире потерпевшего? — пробубнил я, совсем как Вербный в телефонную трубку.
— Я уже все рассказала, неужели что-то непонятно?
— Нет, непонятно. Придется еще раз рассказать. — Я неловко присел на табурет, стоявший возле двери.
Я мучительно пытался пристроить свои длинные ноги, чтобы они не мешали процессу дознания, но ноги почему-то никак не хотели слушаться хозяина. Кое-как пристроив их буквой У, причем заглавной, я вытащил блокнот. Мне думалось, что Юля приступит-таки к долгому рассказу о трагической истории, приведшей ее в квартиру к потерпевшему. Я был уверен, что у такой красавицы может быть только трагическая история, иначе с чего бы красавицам проламливали ломиком лобную часть головы.
— Ничего интересного, — отмахнулась Юля и нервно закурила.
Длинная сигарета темно-шоколадного цвета подходила к ее тонким нервным пальцам. Такие женщины жили в прошлом веке, в самом его начале, я видел фотографии на одной выставке старинного костюма. Мы туда с мамулей ходили; вообще, моя мутхен обожает приобщать меня к мировой культуре. Все может бросить, дай ей только возможность приобщить любимого сыночка к истокам культуры…
— И все-таки. — Я осторожно сдвинул ноги, боясь, что от волнения заглавная буква У увеличится в размерах.
