Не пахло ничем, сплошная стерильность.
— Видимо, — продолжала Тамара Игнатьевна, — она хочет отвратить его от себя. Оттолкнуть, но так, чтобы он, оставляя ее, не испытывал угрызений совести. Что больнее всего для мужчины? Обман. А какой самый страшный обман для него, страдающего столько лет от ее недуга? Обман всех надежд таится уже в самом недуге.
— Ну-ка, ну-ка, продолжай. — Гутя с удивлением смотрела на бабушку. — Она заставляла Машу одеваться, как она, и… ходить? Чтобы он думал, будто это… она, жена?
Тамара Игнатьевна кивнула.
— Подозрительность, знаешь ли, — первый шаг в сторону от того, кого подозреваешь. Ладно, потом поговорим, а то я уже взмокла в шубе. Сейчас разденусь.
— Мама! — позвал Петруша из комнаты.
Ну вот, и сын проснулся.
— Посмотри, что делает Тимоша!
— Иду, иду.
Петруша в пижаме сидел на ковре и любовался хомяком.
Она уже открыла рот, чтобы предупредить мальчика — не привыкай, его придется отдать. Но удержалась. Все равно, пока не найдут хозяев, он останется у них. Может, месяц, а то и два. Для мальчика в шесть лет — огромный срок. Как для нее — два года. А потом — мало ли что…
Гутя сама не знала, что имеет в виду под простонародной мудростью — мало ли что. Но что-то важное всегда обещала эта фраза. Она — о непредсказуемости событий, это ясно.
— Ты теперь, как хомяк, тоже не спишь ночами? — спросила она. Гутя наклонилась, стараясь рассмотреть, есть ли вода в мисочке. — Ему ничего не надо?
— У него есть все, — солидно ответил Петруша. — У меня теперь тоже — все.
Августа улыбнулась. Интересно, что он имеет в виду под словом «теперь»? Но не спрашивать же об этом ночью?
— Всем спать, — скомандовала она и пошла в спальню.
Он смотрел на себя в зеркало, желая не ошибиться ни в одной детали. Какого мужчину собирается увидеть Надежда Викторовна Фомина? Каким представила его себе, когда услышала голос по телефону? А звонок, надо сказать, должен был ошеломить ее.
Дмитрий усмехнулся и поправил бандану. Повернулся боком, чтобы посмотреть на себя в профиль. Футбольный мяч, к тому же кожаный, мог соперничать с идеальной формой головы.
Годится, похвалил он себя. Вызывающе современно, впрочем, как и то, что сделала она, заразив вирусом и вылечив от него своих интернетских клиентов.
Толстовка цвета стали небрежно болталась на бедрах, но не накрывала ягодицы, которые казались особенно тугими, обтянутые черной кожей, как на бандане. Очень мужественно, похвалил он себя снова. Такой рисуют заднюю часть кентавра. Только он явится к ней не как соединение коня и мужчины, а мужчины и Лекаря.
