Машины медленно тащились по обледенелой дороге. В глаза лезли рекламные щиты, растяжки, которые она не читала раньше — на другой скорости они мелькают, сливаясь в неряшливое цветовое пятно. Они зазывали купить, попробовать, поехать. Они забивали цвета светофоров, давно не мытых. Засмотревшись, Гутя едва не тюкнулась бампером в задок грузовика — он резко затормозил на перекрестке, — выругалась и уставилась на рекламу, которую он катал на себе. Внезапно во рту стало так горько, что Гутя поморщилась и торопливо проглотила слюну.
«Снегоход «Лайф», — читала она. — Выбери его — только он обещает радость жизни!»
Эта фраза, составленная из букв, слившихся в высокую волну, нависала над желто-красной машиной с седоком в костюме тех же цветов, что и снегоход. А под ней, почти у кромки задней стенки кузова, лежал другой снегоход, черно-синий, поверженный. «Кейв», написано на его борту. Из-под погибшего снегохода высовывалась рука. Гутя впилась глазами, не в силах поверить. То, что она увидела на безымянном пальце, она узнала бы всегда и везде.
В спину сигналили. Ей было плевать, она не могла отвести взгляд от руки… Сергея. Этот перстень-печатка с борзой — единственный в мире. Он даже не из прошлого, он из позапозапрошлого века. Первым его надел муж Августы, от которой перешло к ней странное для нынешнего времени имя. Оно передавалось по женской линии через два поколения в третье. Вместе с ним переходил и перстень — мужу каждой Августы. Было еще одно условие рода — фамилия Борзова не должна меняться ни на какую другую.
Гутя хотела нарушить традицию, но Тамара Игнатьевна предупредила: перемена фамилии заметно меняет человека и его жизнь.
— Если ты Богачева, а станешь Бедняковой, сразу почувствуешь себя другой. Августа Михеева? — Она пожимала плечами. — Это не ты… Твое имя из прошлого… Фамилия из настоящего? Гороховый суп из пакета, вот что это.
Действительно, фамилия Борзова — привет от предков, которые держали псовую охоту, первой хозяйкой которой была женщина, Августа. Никто не знает, почему она, а не ее муж, так любила охотиться с борзыми — «травила», если употребить специальный термин, волков, лисиц, зайцев. Ей не нужны были ружья, собаки хорошо делали свое дело и по черной, осенней тропе, и по белой, зимней. От прошлого в их роду осталась команда «Дбруц!», дошедшая до нынешних времен. Это слово Гутя узнала от Тамары Игнатьевны в детстве. Оно означало: «Ешь!» Уже потом она узнала, что это термин борзятников, таким словом они приглашали своих собак откушать после удачной охоты.
