Каша была гречневая, Петруша не упирался, быстро очистил тарелку, и Тамара Игнатьевна приступила к делу.
Она знала, с чего начать. У проводника остаются копии билетов, в которых указаны номер паспорта и фамилия пассажира, что позволяет надеяться на удачу — найти адрес и телефон Тимошиных хозяев. Но для этого нужны знакомые на железной дороге.
Тамара Игнатьевна достала из стола записную книжку, полистала. Вот чертов хомяк, поморщилась с досадой. А она сама? Неужели не знала, что Августа заставит вернуть животное? Поддалась Петруше. Впрочем, мальчика тоже нельзя обвинять. Он в общем-то спасал хомяка от проводницы.
А дело было вот как. Уже утром, когда полусонные пассажиры стаскивали белье с матрасов, отыскивали куда-то завалившиеся полотенца — в поезде они исчезают невесть куда, проводница разносила квитанции на белье, не спрашивая кому надо, а кому нет. Она вошла в соседнее купе и завизжала:
— Мышь!
— Нет, это хомячок, его зовут Тимоша, — услышала она голос девочки.
— Он не кусается, — добавила ее сестренка.
Их отец в это время брился в тамбуре перед большим зеркалом.
Вторая проводница, не спеша несшая свое тело по узкому коридору, была старше и смелее.
— Лови! — скомандовала она.
Когда две крупные женщины разворачивались в тесном купе, пытаясь поймать зверька, Петруша юркнул между ними и схватил пластиковый пакет с банкой. Он видел, что Тимоша метнулся туда, прячась от начальниц.
Тамара Игнатьевна вышла в коридор на шум. Чтобы скрыть огорчение от неудачи, проводницы сделали вид, будто никого не собирались ловить. Одна из них сказала:
— Перевозка животных без клетки запрещена. — И строго посмотрела на девочек. — Мышей тоже.
На женщин в форме глядели четыре невинных сине-серых глаза.
— Мы-ши? Какие мыши? — спросили сестренки хором.
— Белые. Если ваши мыши, не дай Бог, конечно, перегрызут провода, соображаете, что будет? — говорила проводница, втягивая носом воздух, вероятно, все еще желая уловить специфический мышиный запах. Она, сощурившись, посмотрела на пол, на коврик. На нем — четыре пары ботинок. Она посмотрела на верхнюю полку, но там — ничего.
Пассажиры в шлепанцах стояли в очереди в туалет, который закроется через полчаса — скоро Вятка, конечная станция.
— Где они?
— Нет, нет мышей, — затараторила одна девочка. — Это я умею по-мышиному. Вот послушайте. — Девочка в сиреневой короткой юбочке тонко пропищала.
Проводница отмахнулась.
— Я заберу…
— Но никаких мышей нету, — кинулась на помощь девочка в синей юбочке.
