Воздух в кладовой был пропитан запахом плесени и гниющего дерева. Осторожно пробираясь по коридору, ведущему в переднюю часть дома, они ощутили омерзительное зловоние экскрементов и мочи, бьющее в нос из туалета с испорченным унитазом, резкий запах штукатурки, идущий из дыр в стенах, и тошнотворный сладковатый смрад разлагающейся падали. Этот последний, по всей видимости, исходил от полуистлевшей крысы, которая валялась у лестницы, соединявшей помещения магазина и кладовки. Следы вели не в магазин, где было темно, как ночью, благодаря забитым металлическими листами окнам и двери, но поднимались вверх по лестнице. Прежде чем последовать за ними, Сент-Джеймс скользнул фонариком по комнате, раньше служившей торговым залом. Там не было ничего, кроме опрокинутой журнальной стойки, древнего ларя для хранения замороженных продуктов без крышки, пачки пожелтевших газет и около полудюжины измятых картонных коробок.
Сент-Джеймс и Хелен вернулись к лестнице и пошли по цепочке следов. При этом Хелен, содрогнувшись от отвращения, непроизвольно сжала локоть Сент-Джеймса.
— Боже, неужели эти мыши ползают здесь по стенам?
— Я бы сказал, крысы.
— Трудно представить, что кто-то в самом деле мог бы здесь жить.
— Конечно, это не «Савой».
Сент-Джеймс добрался до первого незабитого окна, через которое пробивались лучи предвечернего солнца.
На каждом этаже располагалась одна квартира. Следы, которыми они руководствовались, вели, казалось, и вверх и вниз по лестнице, местами перекрываясь на ступеньках. Они шли мимо квартиры второго этажа, где при беглом взгляде через болтавшуюся на одной петле дверь увидели лишь пустую комнату с надписью во всю стену аэрозольной краской: «Дьявольские убийцы копов — два» в окружении невообразимых иероглифов, понятных, должно быть, только собратьям по настенной живописи, и вспоротое оранжевое ковровое покрытие на полу. В этой квартире вряд ли можно было найти что-то достойное внимания, кроме внушительной кучи окурков, скомканных сигаретных пачек, пустых бутылок, пивных жестянок, бумажных стаканчиков и пакетов, а также зияющей дыры в потолке, из чего следовало, что осветительная арматура была похищена.
Квартира третьего этажа представляла собой примерно то же зрелище, с единственной разницей в цвете настенной надписи. Здесь выбор художников пал на красный цвет, что, видимо, вдохновило их наряду с иероглифами использовать более кровожадную символику. Слова «Дьявольские убийцы копов — два» сопровождались изображениями выпотрошенных полицейских. Здесь тоже пол был в дырах, и повсюду валялся мусор. Диван и кресло, стоящие по обе стороны от двери в кухню, местами были прожжены, причем одна из дыр была настолько большой, что свидетельствовала о настоящем пожаре.
