В одно мгновенье весь базар сбегается на крик к фургону. Люди хохочут, кричат что-то Бечеку. И вдруг все смолкают. Из лавки Лейтеса выходит Велвел Ходорков и останавливается на крыльце. Засунув руки в карманы и прищурив глаза, он сердито смотрит на Бечека.
Велвела Бечек боится. «Пора бы тебе человеком стать!» — сказал ему однажды Велвел.
Бечек, стукнув каблуком о каблук, отдает Велвелу честь по-солдатски, а затем, поклонившись, спокойно садится на козлы, точно он вовсе и не кричал.
— Пошел! — толкает он меня с козел. — Марш!
Я не хочу, однако, ссориться с Бечеком. Из взрослых это единственный мой приятель.
— Ну ладно, пойду, — говорю я.
— Вот таким я тебя люблю! — Бечек забирается со мной в фургон. Вслед за нами лезут туда его приятели и еще разные мальчишки-извозчики. — Увидишь, черт ее возьмет! Войдешь, — говорит он мне, — в лавку и скажешь Этеле: «Степа велел передать, что сегодня вечером он ждет тебя у ограды старого кладбища».
— Какой Степа, Бечек?
— Не твое дело. Иди!
Я направляюсь в лавку Лейтеса.
— Подожди! — останавливает меня Бечек. — Что ты скажешь, если тебя спросят: кто тебя послал?
— Скажу, что послал Бечек.
— Вот я тебе дам — Бечек! — вскипел он. — Я тебе все зубы выбью!.. Скажешь, Степа послал.
— Степа, — повторяю я и убегаю.
У дверей лавки толчется множество народу. Локтями пробиваю себе дорогу и вхожу внутрь.
В лавке сумрачно. Из-за жары ставни закрыты, и свет из дверей ложится только на середину пола. Всюду беспорядок. Среди бочек и раздвинутых ящиков стоит черное, обитое красным плюшем кресло. На бочке, облокотившись о прилавок, сидит Велвел Ходорков. Нохем Лейтес в ермолке стоит в стороне, как побитый пес.
Этеле порхает вокруг Ходоркова и каждую минуту восклицает по-русски: «Боже мой!» Она все упрашивает Велвела сесть в красное плюшевое кресло.
Приткнувшись в уголке, стоит жених Этеле, молодой рыжий аптекарь, в пенсне на длинном черном шнурке.
Я сразу теряюсь и не смею подойти к Этеле. Велвел разговаривает с Лейтесом о каких-то ремнях, которые сняли с вальцов.
— Ну, так как же? — Велвел поднимает свое усталое лицо к Лейтесу. — Где ремни?
— Боже мой! — Лейтес начинает бегать по лавке. Глаза его воздеты к потолку. — Боже мой, он сделает меня нищим!.. Откуда у меня ремни? Клянусь тебе, Велвел!..
— Перестаньте клясться! Не люблю ханжей. Полмельницы стоит. Не выводите меня из терпения, — говорит тихо Велвел.
— Но мне, — Этеле складывает губы бантиком, — мне-то вы верите, товарищ Ходорков? Ми-ша, — хнычет она, — что же ты ничего не скажешь, Ми-ша!
