Тина сидела у входа в пещеру, с нетерпением ожидая возвращения Седлецкого и Волошко. В другом месте и в иное время она бы одна не осталась. Зачем они так сделали? Конечно, проверяют: боится она или нет, и, наверно, думают, что нельзя ей доверять такого дела, как разведка. Тина могла бы им доказать, что ничего она не боится. Вот сейчас встанет и уйдет домой — одна уйдет. Лес она знает хорошо, сколько раз с мамой и девочками приходила сюда собирать ягоды. А что если на самом деле уйти и всё?.. Огляделась, увидела в пещере ранцы и мешки товарищей и передумала: оставлять их на произвол судьбы нечестно. Мало ли что может произойти.
Тина осталась. Темные густые тени закрыли всю поляну. Недалеко в лесу, может быть, в ста метрах от поляны, вдруг ухнул филин: заливистое эхо раскатилось по чаще. Тина вздрогнула, подобрала ноги и тесно прижалась к стене пещеры. Одна коса ее лежала на плече, другая свесилась почти до земли.
Прошло полчаса, возможно, больше. И вдруг она почувствовала что-то необычное. Отчетливо послышался стук. Стучали, однако, не на поляне, постукивали где-то здесь — в пещере. Она осмотрелась, из-за куста шиповника в это время проглянул бледный свет луны, и почти вся пещера осветилась голубым сиянием. Нет, в пещере никого не было.
Тина настороженно слушала: вдруг снова раздастся тот стук? Но, кроме учащенного биения собственного сердца, она пока ничего не слышала. Прошло еще несколько минут, и в том самом месте, где лежал камень, застучали — сначала один раз, потом еще, потом послышалось какое-то приглушенное бормотание.
Тина почувствовала, что по спине у нее поползли мурашки. Звать на помощь она не могла — язык ее онемел.
В минуту внезапной опасности человек часто забывает об источнике этой опасности, он только видит ее и ищет средств к защите. Так случилось и с Тиной. Она забыла о том, что в лесу, недалеко от этой поляны, потерялся ее школьный товарищ. Она слышала подозрительные невнятные шорохи, и это ее пугало.
Бормотание, между тем, усиливалось, хотя стук и прекратился.
Тина встала, готовая в любую минуту бежать. Вместе с тем ее что-то удерживало. И она… оставалась на месте.
Вдруг на ее глазах камень, в котором Седлецкий не обнаружил ничего особенного, зашевелился и чуть-чуть приподнялся и так и остался приподнятым. Вода, затекавшая с пригорка в пещеру, хлынула в открывшуюся щель.
