— Ладно, посмотрим на это сокровище, а сейчас мне нужны последние котировки с Токийской биржи и динамика цен на гафний и иттербий.
* * *
— Здравствуй, прадедушка Боря, — Даша вошла в комнату и приветливо посмотрела на старика. — А ты хорошо выглядишь.
— И ты неплохо смотришься, Даша.
Она действительно выглядела чуть старше своих лет в классическом твидовом юбочном костюме. Маленькая сумочка в руках придавала образу некоторую кажущуюся беззащитность.
— Ты надолго ко мне?
— Планирую уехать через четыре дня. Мне нужно идти в школу. Я ведь перешла в пятый класс — за второй и четвёртый сдала экстерном, — и гордо задрала нос.
— Здесь тоже имеются школы, причём весьма хорошие, со старинными порядками, безупречной репутацией и великолепным уровнем преподавания. Если тебе понравится у меня — оставайся. Средств для твоего обучения я не пожалею.
— Боюсь — не в этот раз. Дело в том, что я не говорю по-английски. И за оставшиеся дни не сумею достаточно продвинуться в его изучении.
— Ну да, ну да! Насколько я помню, преподавание иностранных языков начинается как раз где-то класса с пятого.
— На Прерии учат только русский. Иноземная мова нам задаром не нужна — в космосе все Хомо пользуются нашим языком. Так что, кроме «Хенде хох» и «Гитлер капут» я знаю только итальянское слово «Эскузио»… ну, это «Пардон» по ихнему.
«Говорит гладко, но совсем ещё ребёнок», — рассудил Борис Игоревич. А вслух продолжил: — Мне сказали, что ты привезла с собой велосипед. Жаль. Я с удовольствием подарил бы тебе новый, на твой выбор.
— Понимаешь, прадедушка. Мне дорог именно этот — его я купила на свой первый заработок.
— Понимаю. И за его перевозку через космос ты, ни секунды не сомневаясь, выложила сумму, на которую можно купить несколько таких же. Сколько же платят поварёнку в кафе Новоплесецка?
— Это не из кафе зарплата была — я туда поступила не ради денег, а для науки. Доходы я получаю от продажи трековых детекторов нейтронов.
— И где же ты их берёшь, эти детекторы?
— Делаю. Только не сама, а с помощью других людей и организаций. То есть я готовлю только слюду, а всё остальное заказываю в разных местах и потом складываю вместе.
— Это очень интересно. Расскажи, пожалуйста, подробней. А то я, признаться, никогда ничего подобного не слышал.
— Ну… детектор состоит из тоненького слоя делящегося материала. К нему прикладывается слюдяной пятачок. Когда нейтроны вызывают деление ядер — осколки вылетают и повреждают слюду. Эти повреждения можно сосчитать под микроскопом и узнать сколько нейтронов пролетело через детектор. То есть — всё очень просто. Подложки мне делает металлоремонт Губахи, делящееся вещество наносят в Арбузовке — у них отличное электролизное оборудование и прорва чистых изотопов на любой вкус. Корпуса льют в Нафтовке из полиэтилена высокого давления или точат в Стыковом из любого металла. Экраны из кадмия или родия формуют на острове Полигон. Упаковочные коробки и руководства по эксплуатации я делаю сама.
