Посадив нового знакомца к себе на колени, падчерица ощупывала и рассматривала его со всех сторон: — Линять начинаешь с хвоста?
— Тэ-тэ.
— А сбрую твою перед этим нужно снять, а, как сбросишь старый панцирь, снова надеть?
— Тэ-тэ.
— Рыба, моллюски, креветки, — это понятно, — продолжила расспросы новая хозяйка фермика. — Но, наверно, есть и какие-то любимые лакомства?
— Немного чёрного шоколада и зелень, из числа той, что Хомо используют в пищу. А поить меня необходимо только мононгахельским виски.
— Ты действительно пьёшь кукурузовку?
— Шутка. Проверил, читала ли ты одну нужную книжку.
— Ты что? Вместе с Юмористом изучал теорию смешного?
— Я руководил его занятиями.
— Терм! — обратилась Даша к Матери Улья, до сего момента сохранявшей неподвижность и безмолвие. — Это же настоящее сокровище!
— Головной образец, — последовал ответ. — Проведёшь полевые испытания, выявишь недостатки и составишь всесторонний отчёт. И, да, экземпляр ценный. Смотри, не потеряй его.
Эль невольно фыркнула — разговор показался ей комичным.
— Прогуляюсь, однако, — заключилаТерм. — Погляжу, не шляется ли поблизости один мой знакомый блохастый, — и, сорвавшись с места в карьер, унеслась вдоль пляжа в сторону гор.
— Она, когда гуляет, похожа на межконтинентальный грузовик, — хмыкнул Бантик.
— Нахватался, понимаешь, всяких заумных слов у пацанов в школе, — ухмыльнулась Даша.
— Не, это от Фёклы Максимовны определение. Мы, ремнёвские, на слово не жадные.
* * *
Снова на полянке у тихого прозрачного озера остались только мачеха и падчерица. Бантик устроился среди травы на самом припёке и грызёт тощую былинку. Даша прислушивается к чему-то справа, а Эль наслаждается покоем. В последние месяцы подобные минуты выпадали ей значительно чаще, чем за всю предыдущую жизнь. Вот, скажите на милость, почему на планете, где кишмя кишат голодные хищники и страшные инопланетяне, она испытывает такой душевный комфорт? Откуда в ней это море разливанное несокрушимой уверенности, что всё идёт правильно.
Понятно, что с возвращением из спасательной экспедиции Стасика, мир окончательно обрёл надёжность, но, надо признаться, даже под присмотром его дочурки — этой самой маленькой девочки — тревога ни разу не сжала сердце Эль.
Вот, скажем, появился на тропинке человек с ружьём — а она его не боится. И ничуть не опасается двух крупных кошачьих, сопровождающих этого неизвестного со знакомым лицом. Здесь, на Прерии, люди не опасаются других людей. И тем сильнее не опасаются, чем дальше от обжитых мест произошла встреча, как будто сама планета подсказывает: «Не бойтесь друг друга, а бойтесь меня»
