Через четыре дня после отплытия от Мартиники в архипелаге Сен был встречен английский флот. Это три эскадры под командованием Родни, Худа и Дрейка, это тридцать четыре корабля, из которых пять трехдечные. И это не равенство сил — у англичан перевес в тысячу пушек. Грасс решил немедленно отослать транспорты на Гваделупу. Их сопровождают два линейных корабля, “Испытание” и “Стрелок”, и три фрегата, “Зовущий”, “Дерзкий” и “Ирида”. Главное — как можно быстрее укрыть на Гваделупе караван, состоящий из ста семидесяти судов: с таким слабым эскортом против англичан не выстоять. Ночью 9-го конвой ушел, и не успел он скрыться за горизонтом, как Грасс вступил в жестокую битву с англичанами — этот бой в архипелаге Сен продолжался с 9 по 12 апреля.
Конвой благополучно прибыл в Кап-Франсэз 20 апреля; на рейде французы увидели испанскую эскадру, поджидающую адмирала де Грасса. Траверсе писал:
«Дон Солано был весьма рад нашему прибытию и, желая как можно быстрее соединиться с французским флотом, чтобы вместе двинуться на Ямайку, он через три дня решил выйти из Капа, Его флагманский “Луиз” и еще десять линейных кораблей двинулись на поиски французского флота. Никто не знал, какое страшное известие и какое горькое разочарование их ждет!
На траверсе Капа Солано встретился с “Завоевателем”, посланным вперед с уведомлением о скором приходе французских кораблей. Печальная миссия объявить о жестоком поражении графа де Грасса была поручена господину де Лаграндьеру. Теперь французским флотом командовал маркиз де Водрей: флот лишился своего прежнего командующего и девяти кораблей. Адмирал де Грасс — пленник адмирала Родни. “Париж” — в руках неприятеля.
Эльзеар де Мортемар сообщил мне скорбную весть о гибели Франсуа де Кара, который пал утром 12-го на борту своего “Славного”; сорвавшиеся во время боя с привязи быки метались по палубе, сбивая с ног канониров и наводя панику на команду. Горько потерять милого друга и воина несравненной доблести. Сколько воспоминаний сохранилось о том времени, когда мы вместе гнали англичан! Пали еще пять капитанов кораблей, среди них — господа де Лаклоштери и дю Павийон. Смерть господина дю Павийона это невосполнимая потеря для всего флота! Какой это был изумительный тактик. “Церера”, мой маленький корвет, с которым я взял столько призов, вновь в руках у англичан; ее капитан, барон де Паруа, племянник господина де Водрея, — пленник.
Какие слова могут передать боль, испытанную нами при известиях о стольких несчастьях? И как можно было поверить в возможность подобной конфузии после стольких славных побед, одержанных в Америке нашим флотом? Теперь наши лавры омочены слезами.
