2. Слепой. В нем для интриги опущена какая-нибудь важная деталь: «Умирая в луже крови неподалеку от своего офиса, расстрелянный главный редактор не смог сказать, кому была бы выгодна его смерть». Читатель хочет узнать, о каком главном редакторе идет речь, и читает дальше.
3. Персонифицированный. Такой лид рассказывает историю через персонажа, через его убеждения или переживания. «Павел Хлебников перебрался в Москву из Нью-Йорка, потому что верил, что в качестве главного редактора местной версии журнала Forbes поможет родине предков стать более цивилизованной страной. Вечером 9 июля наемный убийца предъявил Хлебникову страшное доказательство, что эта цель еще далека».
4. Описательный. Такой лид сосредоточен на обстоятельствах случившегося, на атмосфере места событий. «Главный редактор русской версии журнала Forbes Павел Хлебников лежал на асфальте в луже крови. Вокруг переминались милиционеры и работники скорой помощи — все понимали, что помочь журналисту, расстрелянному из окна проезжавшей мимо машины, уже нечем».
5. С цитатой. Его можно использовать в тех редких случаях, когда есть какая-то особенно яркая или ценная цитата. «„Кто-то стрелял. Я не знаю, кто“, — вот все, что смог сказать главный редактор российской версии журнала Forbes Павел Хлебников, лежа в луже крови на тротуаре недалеко от редакционного офиса».
Это была доза теории, которую вы легко могли бы получить на любом специализированном сайте. Только, вероятно, где-то вы нашли бы четыре основных типа лидов, а где-то и все 12. Преподаватели журналистики любят выдавать студентам базовый набор информации, которая пойдет в новостной текст, чтобы те написали на этой основе как можно больше лидов разных типов. Хоть я и не учился нигде формально, но могу проделывать это упражнение на автопилоте. И не считаю его особенно полезным.
Взять, к примеру, лид Гордеева к его статье про Хлебникова (дополню его титулом и фамилией персонажа): «Главный редактор русской версии журнала Forbes Павел Хлебников часто засиживался на работе допоздна». С точки зрения классификации, это персонифицированный лид. Но думал ли об этом Гордеев, когда его писал?
Зная обстоятельства, при которых появился этот текст, могу точно сказать, что нет. Гордеев был в шоке и нетрезв. Ему было наплевать на теорию: он просто хотел поделиться тем, что видел.
Понятно, что здесь мы имеем дело с экстремальным случаем. Но, во-первых, в репортерской жизни они нередки. Во-вторых, хотя журналистика мало чем похожа на литературу, — это не творчество, а ремесленная деятельность со старыми, обкатанными канонами, — сочинение лида все же момент творчества. Выше я написал пять лидов про убийство Хлебникова; его смерть затронула меня лично: мы вместе работали. Однако я и тогда, девять лет назад, смог бы с закрытыми глазами написать такие пять лидов. Все они — чисто ремесленная продукция, без той искры божьей, которая отличает по-настоящему сильный лид.
