— Ты очень-то не надейся, — сказал ему Корнилов. — Если у них такое же снабжение, как и везде, то дефицитные краски и сангину скорее всего у спекулянтов достают.
Потом позвонил Грановский, главный режиссер театра «Балтика». Просил завтра прийти на репетицию. Он ставил пьесу «Полночный вызов» по роману Сорокина «Бармен из „Астории“». Пьеса об уголовном розыске, и Корнилова пригласили консультантом. Да какое там пригласили! Грановский просил начальника управления порекомендовать опытного сотрудника, и Владимир Степанович назвал Корнилова.
— Дружочек, — позвонил Игорю Васильевичу месяца полтора тому назад режиссер, — вы назначены ко мне консультантом. Репетиции начнутся через неделю. Будьте добреньки полистать пьесу…
Игорь Васильевич слегка опешил от такого напора и от «дружочка», но сказал твердо:
— Увы, Александр Кириллович, пьесу полистать не смогу, уголовные дела листаю. Кого-нибудь другого поищите. И рад бы в рай…
— Ну-ну, — только и произнес Грановский и повесил трубку.
«А в общем-то было бы интересно побывать на репетициях, познакомиться с театральной кухней, — с некоторым даже сожалением подумал Корнилов. — Но время, время…»
Однако прошло не больше пяти минут, и загудел прямой телефон начальника управления.
— Товарищ подполковник, — сказал Владимир Степанович, — вы что же меня подводите? Я вас любителем Мельпомены представил, а вы известному режиссеру от ворот поворот?
— Товарищ генерал, со временем туго… — начал было Корнилов, но Владимир Степанович перебил его:
— У нас в управлении бездельников нет, со временем у всех туго. Беритесь за дело. Я давно хочу с театрами дружбу завести. Пусть побольше спектаклей про милицию ставят.
Корнилов еще не успел положить телефонную трубку, как зазвонил городской телефон. Снова Грановский.
— Так я напоминаю, Игорь Васильевич, первая репетиция через неделю. В двенадцать. Куда адресовать вам пьесу?
— Пришлите в управление.
Грановский оказался на редкость приятным человеком: молодым — ему было не больше сорока, — красивым, чуть располневшим блондином. Корнилов обратил внимание на очень мягкие, немного женственные черты лица режиссера. Могло даже показаться, что Грановский слишком мягок, безволен. Но его глаза время от времени поблескивали из-под больших очков холодными голубыми льдинками так пронзительно, что наблюдательный человек сразу отбрасывал всякие мысли о безвольности режиссера. И в то же время он был мягким, обходительным…
…Переговорив с режиссером и пообещав обязательно побывать на репетиции, Корнилов пригласил Бугаева.
