Сэм готов был упасть на колени и молить о прощении. Едва дыша, он коснулся пальцем ее припухших губ.
— Прости, — с трудом выговорил он. — Я не имел права…
Мелоди, не мигая, смотрела ему в лицо.
— Кто такая Венди? — спросила она наконец.
— Что?!
— Ты назвал меня Венди, — прошептала она. — Кто она? Что она тебе сделала?
Сэм пошевелил губами, но не смог произнести ни слова. Повисло напряженное молчание. Наконец он заговорил — так тихо, что Мелоди едва могла разобрать слова.
— Венди не сделала мне ничего дурного. Разве что слишком сильно любила. — Он прикрыл глаза, словно от сильной боли, а когда снова открыл, Мелоди ахнула — такая мука отражалась в их глубине. — А я в ответ убил ее.
У Мелоди подкосились ноги. Казалось, на плечи ей обрушилась лавина. Она зажмурилась, чтобы не видеть нечеловеческой муки в глазах Сэма.
Когда она открыла глаза, Сэма уже не было.
Было уже за полночь, когда Лиз услышала тихий стук в дверь черного хода. Удивленно взглянув на часы, она поднялась из-за компьютера и пошла открывать.
— Половина второго! Кто бы это мог быть? — пробормотала она, отдергивая занавеску на застекленной двери. — Сэм?! Господи, что…
— Здравствуй, мама. — Он бросил взгляд на ее ночную рубашку и халат. — Ты уже легла? Извини.
— Да нет, просто сижу и работаю в спокойной обстановке. Что случилось, сынок?
— А где папа?
— В постели. Надеюсь, что спит. — Она озабоченно нахмурилась. — Зачем он тебе?
Сэм молча прошел в кабинет, освещенный только мягким светом монитора.
— Ты работаешь?
— Да, я же сказала.
— Прости, что помешал. — Он взглянул на часы. — Не думал, что уже так поздно.
— Дорогой, это неважно. Я спросила, зачем ты пришел? — Она положила руку на его твердое, как камень, плечо. — Сэм, что случилось?
Сэм бессильно опустился в кресло перед камином и потер лицо руками, словно отгоняя наваждение.
— Видишь ли, мама… Мне нужно с тобой кое о чем поговорить. — Он решительно тряхнул головой. — О Мелоди. Я не знаю, что делать.
— Вот как? — Лиз присела в кресло напротив и, наклонившись, ласково дотронулась до его руки. — Рассказывай.
— Сегодня она меня просто убила наповал. — Сэм поднял глаза. — Ты знаешь, что ее книгу приняли в печать?
— Правда? Чудесно! — просияла Лиз. — Как она, должно быть, рада!
— Ага, чудесно, — проворчал Сэм. — Лучше некуда!
— Сэм! — нахмурилась Лиз. — Не понимаю, что ты имеешь против книги Мелоди. Решил податься в критики? Мелоди очень талантлива. — Она глубоко вздохнула и продолжала: — Никак не ожидала от тебя такого отношения. Писатель есть писатель. Он пишет не ради славы или денег, а потому, что не писать не может. Конечно, мы радуемся, когда продаем книги — ведь это значит, что наша работа нужна людям. Какая-то неведомая сила побуждает писателя доверять свои мысли и мечты бумаге. И неважно, что он пишет — документальную прозу, фантастику, детектив, триллер, любовный роман. Сэм, это совершенно неважно! Низких жанров не бывает. — Она подняла голову, и Сэм увидел, что на глазах у нее блестят слезы. — Я не думала, что должна буду объяснять тебе такие вещи. Мне стыдно за тебя, Сэм.
