Ричард улыбнулся.
— У меня было сильное искушение так и сделать. Никогда не забуду, как я сидел там, а старый пьянчуга говорил мне, что я никуда не гожусь. И это за все, что я для него сделал. За мою бесконечную ложь из-за него, за драки, из которых я его вытаскивал.
— Что же ты ответил?
Ричард больше не улыбался.
— Ничего. За последние годы я научился сносить и не такое. Если бы я вышел из себя, старик перестал бы со мной разговаривать. Случалось, он молчал месяцами… годами. Я не мог так рисковать: у него все еще было достаточно громкое имя. В нашей профессии, Рэчел, никогда нельзя сказать, кто и когда может оказаться тебе полезен… включая собственного отца.
Раньше Рэчел никогда не любила. Все ее предыдущие романы так или иначе уживались с театром. И она всегда сохраняла в неприкосновенности какую-то часть себя. До тех пор, пока не встретила Ричарда.
Ему она отдала все — свою комнату, свои секреты, а в конце концов и свое сердце. Ей это пошло только на пользу. Напряжение, которое до этого постоянно присутствовало на репетициях, теперь исчезло. Она включилась в общий процесс — помогала слишком медлительным партнерам, смеялась над собственными ошибками. И перестала злиться на Джереми Пауэрса.
— Если ему хочется научить меня, как играть Лауру Чивли, ну что ж, пусть попробует. В худшем случае я буду выглядеть дурой на репетициях, — говорила она Ричарду.
На репетициях она играла точно так, как требовал Пауэрс. Она перестала спрашивать себя, что же делает ее героиню такой невероятной стервой. Вместо этого она решила положиться на свои ощущения и интуицию. Каждое утро, стоя перед зеркалом, она повторяла себе: «Я Лаура Чивли». Читая роль, она пыталась вообразить себя Лаурой Чивли.
Неожиданно для самой себя она стала красить ногти в ярко-красный цвет. Сменила джинсы на юбки и облегающие свитера, носила туфли на высоких каблуках, начала ярче краситься. Никто не заметил этих перемен, кроме Джереми Пауэрса. Он молча наблюдал и ждал, что будет дальше.
Наконец, на одной из репетиций, это случилось. За минуту до этого она была Рэчел Келлер и лишь играла стервозную особу. В следующий момент Рэчел Келлер бесследно исчезла, осталась лишь Лаура Чивли. Как будто она сменила одну телесную оболочку на другую, причем без всяких усилий, так, что даже не заметила этого, и лишь в конце репетиции опять стала сама собой. Это ощущение было настолько потрясающим и в то же время настолько совершенным… Ничего подобного она до сих пор не испытывала. Партнеры, казалось, заметили ее волнение и полностью его разделяли. Лишь Джереми Пауэрс держался в стороне от всех, молчаливый и задумчивый. Наконец он подошел к ней.
