Лицо его просветлело.
— Просто удивительно. Там ведь столько народа собралось. — Устроив меня за столиком так, что мы оказались с ним визави, он протянул мне меню. — Давайте закажем обед, а пока подадут, начнем разговор о делах. Не против такой программы? — Он вновь широко улыбнулся.
— Только за, — ответила я. — Сократим томительное время ожидания. Так как вы мыслите свой праздник?
— Знаете, я как-то пока смутно мыслю, — терзая в руках накрахмаленную салфетку, начал он. — Хочется вообще чего-то торжественного и не совсем обычного.
Я понимающе кивнула.
— Естественно. Все-таки первый настоящий юбилей.
А про себя добавила: «Учитывая среднюю продолжительность жизни наших мужчин — пятьдесят восемь лет, — вполне может оказаться и последним».
— Первый настоящий… — его реплика прозвучала как эхо. — Раньше мне тоже казалось: пятьдесят — это такой важный рубеж! Полстолетия прожил. Наверняка должно ощутиться.
— Каким образом? — поинтересовалась я.
— По крайней мере, должен был почувствовать себя наконец взрослым солидным человеком.
Повезло! Просто какой-то день откровений получился. Видимо, сегодня в силу неведомых мне причин все готовы раскрыть передо мной душу. Впрочем, узнать про Никиту Сергеевича мне было даже интересно. Сама не знаю почему. И я спросила:
— Ну и как? Чувствуете?
— Не-а, — совершенно по-детски откликнулся он.
Это вышло у него так искренне, что я рассмеялась.
— Тогда немедленно признавайтесь, сколько вам лет на самом деле?
Он заговорщицки на меня покосился:
— Пожалуй, вы человек надежный. Отважусь доверить страшную тайну.
Словно поколебавшись мгновение, правильно ли он поступает, он резко перегнулся ко мне через стол и прошептал:
— На самом деле мне всего лет пять, ну максимум восемь.
Я прыснула:
— Мне казалось, мужчины предпочитают пребывать в подростковом возрасте.
— Не-а. Я еще не дорос. Вы-то сами, на сколько себя ощущаете?
— Пожалуй, постарше вас буду. Лет на шестнадцать тяну. Хотя, когда с Маврой разговариваю, чувствую себя максимум на три.
— А позвольте полюбопытствовать, кто такая Мавра?
— Моя младшая дочь. Ей тринадцать, и она всеми нами командует.
— Путем очень сложной дедукции осмеливаюсь прийти к выводу, что если вы упомянули младшую дочь, то есть дети и старше?
— Еще одна дочь, Александра. Ей двадцать четыре.
— Ничего себе! Глядя на вас, никогда бы не предположил, что у вас такая взрослая дочь.
Я лишь пожала плечами, однако его неподдельное удивление доставило мне удовольствие. Ничего общего с дежурным комплиментом!
