— Куда ты девалась? — подлетела ко мне моя самая близкая подруга Лялька. — Я уже все тут оббегала. Пришлось мне Толю натравить на твоего Виталия. Чтобы он не заметил, что тебя нет. Знаешь, я уже, если честно, решила, что ты смылась с собственной свадьбы.
— Ты почти права.
— Сбежала и вернулась? — Лялька округлила глаза.
— Меня увели. Можно сказать, похитили. Но, как видишь, я снова с вами.
— Мужика подцепила! — потрясенно охнула моя подруга. — Совсем с ума сошла. Пятнадцать лет была совершенно свободна и ото всех мужиков нос воротила. А не успела замуж выйти, и на тебе.
— Так получилось, — развела руками я. — Кстати, спрячь в сумочку, потом мне отдашь. — А то у меня ни сумки, ни кармана, ничего.
Я сунула ей в ладонь визитку Игоря.
Лялькины глаза сделались совсем как плошки.
— Ты, Таська, и впрямь как с цепи сорвалась. Решила в один день и мужа и любовника завести?
— Ничего я не решила. А карточку эту просто хочу на память оставить. О свадьбе.
Лялька хихикнула.
— На память о свадьбе карточку от чужого мужика. Слушай, он хоть ничего?
— Очень даже, — я не видела смысла скрывать.
— Нет. Ну никак от тебя не ожидала. Где ты его подцепила?
— Потом, — скороговоркой бросила я. — А то к нам наши ясны соколы направляются. Кажется, твой Анатолий немного переусердствовал с отвлеканием. Уж очень они веселые.
— Он, между прочим, не для себя, а для тебя старался, — обиделась за своего без пяти минут мужа Лялька.
Ясны соколы уже радостно бросились к нам. Мой новоиспеченный муж, пропев дурным голосом: «Где моя любимая?» — довольно грубо обнял меня. Признаюсь, никакого восторга я при этом не испытала. Скорее мне сделалось неприятно. А он к тому же чмокнул меня мокрыми губами в ухо. Целился-то, конечно, в губы, но я успела увернуться.
— Тася, а как же «горько!»? — мигом насупился он.
— По-моему, тут уже «горько!» кому-то орали, — ответила я. — Ты вместо меня с кем-то другим целовался?
— Да это моим родителям кричали, — еще больше надулся он.
— У них разве тоже сегодня свадьба? — не поняла я.
— Нет. Но когда женятся дети, так принято. Родителям тоже кричат «горько!» — серьезно объяснил мне новоиспеченный муж.
— Он пр-рав, — заплетающимся языком подтвердил Толя и икнул. — Стар-ринная р-руская традиция.
— Между прочим, если бы ты своего отца пригласила, — обиженно пробурчал Виталий, — то они с твоей матерью…
Договорить я ему не дала:
— Если ты помнишь, мои отец с матерью уже тридцать лет не общаются. Полагаю, они при встрече друг друга вообще не узнали бы. И уж целоваться бы точно не стали. Как бы им ни было горько и противно видеть друг друга.
