Бесполезное сопротивление. — Пленница. — Страшный шум. — Жестокое избиение лошадей. — Человек с косой. — Штандарт Марко в грязи. — Герой. — Смерть трех разбойников. — Жоаннес! — Трусы превращаются в храбрецов. — Яростный отпор. — Осаждающие и осажденные. — Два плана. — Леопард становится курьером.
Увидев, что Жоаннес исчез, Марко презрительно рассмеялся:
— Он сбежал! Трус! Чего же еще можно ждать от славянина? Все вы трусливы, как зайцы, и крикливы, как вороны.
— Ты лжешь! — возмутилась Никея.
Марко грубо схватил девушку за руку и потащил к выходу. Грегорио бросился к дочери, пытаясь защитить ее. Но сильным ударом кулака в висок бандит сбил его с ног. Оглушенный, старик свалился на пол.
Разбойники так и покатились со смеху:
— Неплохой удар, атаман! Так деревянным молотком забивают быка. Могу поспорить на свою долю добычи: он не скоро очухается. Не поджечь ли нам его штаны?
Никея, бледная, с растрепанными волосами, выхватила большой кинжал, висевший на поясе у Марко, и, размахивая им, угрожающе крикнула:
— А теперь тронь меня, если посмеешь!
Девушка была прекрасна в своем гневе. Ее отвага и решительность привели бандита в восхищение. Усмехаясь, он произнес:
— Глядите-ка, да эта красавица — настоящая героиня. Ну что ж, она составит прекрасную пару для предводителя разбойников.
Понимая всю отчаянность своего положения, Никея знала, что надеяться больше не на что, но предпочитала скорее умереть, чем оказаться пленницей этих мерзавцев и подвергнуться унизительным оскорблениям. Замахнувшись на Марко кинжалом, она ударила наотмашь со всей силой, целясь ему прямо в лицо. Албанец слегка попятился, однако столь бурный натиск нисколько не смутил его. Поднаторевший в схватках и готовый ко всяким неожиданностям, разбойник был слишком грозным и умелым противником, чтобы так сразу отступить, особенно перед женщиной.
Резким движением он оборвал завязки на своем белом плаще и, как покрывало, набросил его на строптивицу. Тяжелая шерстяная ткань окутала ее и выбила кинжал из рук. Чувствуя себя побежденной и стараясь изо всех сил освободиться, Никея со слезами в голосе кричала:
— Трус! Подлый трус! Я все равно тебя убью!
Марко торжествовал. На его губах играла ироническая усмешка, глаза блестели. Грубо расхохотавшись, он издевательски произнес:
